Первая научная история войны 1812 года

Современный российский талантливый исследователь, крупнейший знаток русской периодики эпохи Александра I (составитель и комментатор четырехтомного сборника статей из журнала «Вестник Европы», касающихся эпохи правления Наполеона), И.А. Бордаченков, логично отмечает вехи эскалации конфликта: «По его (Наполеона — прим. мое, Е.П.) мнению, это должна была быть очередная страница в его противостоянии с Англией. Он не планировал ни захвата, ни порабощения России, не собирался ни уничтожать русский народ, ни уменьшать его веру, даже смена русского царя на кого-нибудь из клана Бонапартов не входила в его планы. Он собирался только лишить Александра I возможности вредить Франции… Он хотел так напугать русского царя, чтобы тот и думать забыл о возможности ударить в спину воюющей с Англией Империи. А затем, как уже было однажды, встретиться с ним где-нибудь на плоту посреди реки, обняться, проявить неслыханную милость, всё простить и дальше считать русских друзьями и соратниками в главной борьбе его жизни — борьбе против гегемонов океана».²⁷ Далее И.А. Бордаченков описывает ситуацию благоденствия и удач империи Наполеона по состоянию на 1810 год, когда после победы над в очередной раз напавшей на него (в 1809 г.) Австрией: «Англичане, решившие под шумок этой войны захватить Голландию, были разбиты и бежали обратно на своей остров. В Испании дела принимали удачный оборот — повстанцы всюду терпели поражения… Французские войска снова вошли в Португалию и гнали англичан к морю».²⁸

Но самым важным, по мнению этого исследователя, были реальные удачи в торговой блокаде Британии: «Это был страшный удар. Экономика Англии за год пришла в упадок. Сахар, кофе и прочие колониальные товары, приносившие раньше английским купцам баснословную прибыль, упали в цене настолько, что не окупали даже перевозку; знаменитые английские сукноделы закрывали свои мануфактуры и выгоняли рабочих на улицу, потому что все склады были забиты тканями. Целые флоты английских торговых кораблей, загруженные товарами, плавали по Балтийскому морю в надежде сбыть свой товар каким-нибудь контрабандистам, и многие из этих кораблей гибли в волнах бурной Балтики. Торговые и промышленные города Англии отправляли наследнику престола принцу Уэльскому слёзные мольбы о спасении их от разорения. …Казалось ещё немного, и Англия задохнётся под своими богатствами».²⁹

Я должен заметить, что блокада также была тягостна и Франции, и германским государствам — но сам «проект» ведь был рассчитан ненадолго: он, безусловно, стоил подобного напряжения сил и уже подходил к успешному завершению! Итак, Наполеон был близок к тому, чтобы остановить морское пиратство Англии (противоречащее интересам всех европейских стран — в том числе России), но буквально в самый критический момент именно Россия спасла своего объективного противника, который еще долгие десятилетия будет воевать с Российской империей в Крыму и на турецких фронтах! Продолжу цитировать И.А. Бордаченкова: «В 1811 году на островах снова заговорили об опасности французского вторжения. По всем расчетам выходило, что французы будут готовы к высадке в следующем, 1812 году. Но… в начале 1811 года в Париж стали поступать тревожные сведения с востока. Русская армия собиралась на границах Великого герцогства Варшавского.

…Дворянская оппозиция формировалась вокруг императрицы-матери Марии Фёдоровны (которая, кстати, уже после поражения русских в Бородинском сражении сменит свои воинственные лозунги — и станет настаивать на заключении мира с Наполеоном — прим. мое, Е.П.) и великой княжны Екатерины Павловны, полностью разделявших мнение… о том, что мир с Бонапартом должен быть лишь краткой передышкой в борьбе с ним. …Не стоит сбрасывать со счетов и то, что после разгрома Пруссии в 1806–1807 гг. и аннексии северогерманских княжеств Францией в 1811 г. в Россию перебрались многие немецкие принцы, генералы и политики, получившие должности при дворе и в армии. …Совершенно естественно, что немецкие принцы и генералы служили России в надежде, что настанет время, когда они смогут вернуться на родину… под российскими знамёнами. И они хотели, чтобы этот момент настал как можно скорее.

…В 1811 году мало кто думал об обороне. Ситуация была довольно соблазнительной, чтобы начать войну молниеносным ударом, захватить территорию Великого герцогства Варшавского… Ближайшие французские части — обсервационный корпус маршала Даву — стояли на Эльбе, в 800 км от Варшавы.

…А войск было собрано много. Весной 1811 г. на западных границах России были сконцентрированы 17 дивизий из 27 числившихся в то время в российской армии».³⁰