Первая научная история войны 1812 года

Смешно и неправдоподобно разглагольствовать о гражданских чувствах населения страны, где в теории не существовало граждан! Все крестьяне были неграмотны и даже никогда в жизни (!) не могли видеть карту того, что заставляли называть родиной (само правительство не знало точных границ, например, во вновь присоединенных азиатских областях). Советским бесправным жителям хотя бы такую карту регулярно демонстрировали, причем цветную, причем распаляя гордость за сантиметраж. А если какая пьяная потная деревенская баба и убила ударом в спину какого-нибудь голодного солдатика из краев Вольтера и Гёте, пришедшего защищать свою цивилизацию от деклассированной армии страны рабов, то это не есть осмысленное «народное движение». Перед этим та же баба и ее муж прогнали или убили помещика, убили его управляющих (своих единоверцев). А до этого упомянутый помещик купил ее, как скотину на рынке — и драл на конюшне: и она, и ее семья все это терпели. В этой связи вспоминается свидетельство Дмитрия Павловича Рунича (1780–1860): в 1812–1816 гг. он состоял почт-директором в Москве, а в 1821–1826 гг. — попечителем Санкт-Петербургского университета и Санкт-Петербургского учебного округа, также принимал участие в работе Российского библейского общества. Он писал: «…патриотизм был… не при чем… русский человек защищал в 1812 году не свои политические права. …русский крестьянин… живет только для удовлетворения своих физических потребностей и для того, чтобы пользоваться свободою, которую он ищет в растительной жизни».⁹⁶

Но обо всем этом подробно и документально — в следующих главах.

Итак, идеологические исторические фальсификации всегда служили главным средством для отвлечения населения России от реальных внутренних проблем, от бездарности правительства, от коррупции чиновников; эти же мифы («кругом враги», «мы самые справедливые», «закидаем неприятеля шапками») раздували агрессивное настроение невежественной толпы и делали ее послушной игрушкой в руках агрессивных деспотов. Населению бедному в реальной жизни правительство сбрасывает в корыто пережевывать богатые мифы о жизни нереальной. Особенно легко «реформировать» историю: она же все-таки не будущее — труда, таланта и проверки ущербным и невежественным стадом не потребует.

Хронологически первым (5 апреля 1812 года) в новой антифранцузской коалиции стал оборонительный и наступательный союз России со Швецией,⁹⁷ в котором вошедший в агрессивный раж Александр гарантировал Швеции помощь в скорейшем захвате Норвегии. Позднее к антифранцузской коалиции присоединилась Англия (18 июля — подписан договор в Эребру) и Испания (в лице ее повстанческого правительства: 20 июля — договор в Великих Луках), которые уже давно воевали против Франции. Англия вела активную войну масштабными сухопутными силами и агентами-провокаторами в Испании, а флотом — повсюду на море; послала в Россию по «ленд-лизу» десятки тысяч ружей и военных специалистов, брала на себя списание русских кредитов (в том числе огромного голландского займа в 87 млн гульденов).⁹⁸ Кроме того, перед началом кампании 1812 г. Россия также имела секретные соглашения с Австрией и Пруссией (об этом речь пойдет ниже).

Таким образом, с научной и юридической (да и просто с логически адекватной) точки зрения, в 1812 году с Наполеоном сражался не пресловутый русский «народ» (зачастую — весьма размытое демагогическое понятие — и об этом подробнее в следующей главе), а государства Шестой антифранцузской коалиции. Данную концепцию (включая полную ответственность Александра I за конфликт) я впервые сформулировал еще будучи студентом исторического факультета МГУ им. Ломоносова — в серии докладов на научных конференциях 2000–2002 гг.⁹⁹ Этот мой термин сегодня используют уже даже официозные энциклопедии и авторы, но их поведение подчас требует анализа не историка, а психотерапевта: термин-то используют, а затем на той же страничке рассказывают прежние сказки про «Отечественную» войну. К примеру, главная официозная энциклопедия 2004 года выпуска (издательство: Российская политическая энциклопедия) была вынуждена отреагировать на выводы моих нашумевших к тому времени исследований и сотворить такой комический пассаж во вступительной статье — в части, посвященной периоду до начала кампании: «…Петербургский союзный договор со Швецией, ставший первым шагом к созданию 6-й антифранцузской коалиции (дальнейшим шагом в становлении рос. — швед. союза стал подписанный уже в ходе военных действий Абоский договор. …Россия также смогла подписать союзные договоры с Великобританией (Эребруский мир) и Испанией (Великолукский союзный договор)».¹⁰⁰