Первая научная история войны 1812 года

Таким образом, абсолютное большинство современников, принципиально важных участников события, крупнейших историков девятнадцатого и двадцатого века и (что важнее) все факты безоговорочно свидетельствуют: Бородинское сражение — это важная победа Наполеона Бонапарта над М.И. Кутузовым (и, соответственно, европейской армии над российской). Но здесь важно понимать и психологический контекст: поражение русских после молебна (или на чьей стороне была Дева Мария?..), победа армии атеистов под руководством ученого и дважды «антихриста». Поражение в сердце собственной страны стало для русских солдат и офицеров колоссальным деморализующим ударом! Я уже приводил выше (и в главе, посвященной сдаче Москвы продолжу) свидетельства отчаяния русских: дезертирство и пьянство усилились. Столь же удручающим было и впечатление, произведенное на царя Александра (когда он узнал, что Кутузов ему соврал).³⁴³

Читатель уже услышал множество безоговорочных документальных свидетельств и мнений солидных исследователей, но я не могу себе отказать в удовольствии процитировать автора современной книжки о Кутузове (я это называю «житием») Л.Л. Ивченко: «На наш взгляд (на взгляд тов. Ивченко — прим. мое, Е.П.), неправомерно делать однозначные выводы о победе Великой армии, подсчитывая „очки“, как в спортивном состязании, как то: захват села Бородина, захват флешей, захват Семеновского, захват батареи Раевского, отступление с поле боя, вступление в Москву и т. д.».³⁴⁴ Да, с такими знатоками всего взятого армией Наполеона — и моих усилий для разоблачения М.И. Кутузова и однозначного вывода о его поражении не надо. Я настоятельно повторю единственный документально заверенный критерий оценки итогов сражения, сформулированный лично Кутузовым, причем официально и письменно: «…ежели буду побежден, то пойду к Москве, и там буду оборонять Столицу» (из письма Ростопчину от 3 сентября — 22 авг. по ст. стилю).³⁴⁵ Таким образом, сам Кутузов «обвиняет» моих оппонентов во лжи и непрофессионализме.

Нельзя сказать, чтобы научные исследования вовсе не оказывали влияния даже на самые официозные речи в самом эпицентре исторических виражей. Если при И.В. Сталине Бородино нагло называли «победой» русских, то даже в период агрессивной реакции неосоветизма, неоимперства формулировки смягчились. К примеру, во время празднования двухсотлетнего юбилея 1812 года (2 сентября 2012) В.В. Путин озвучил такую формулировку: «Мы хорошо помним свою историю и знаем, что в этой кровопролитной баталии не было одержано решающей победы ни с одной стороны».³⁴⁶

И все же, заканчивая обзор мнений об итогах Бородинского сражения, я не могу не привести комической графомании из «патриотического» сочинения Филиппа Мартыновича Синельникова (писано в 1813–1814 гг.): «Наполеон с изувеченными, но многочисленными остатками армии своей занял оставленное князем Кутузовым поле сражения и со свойственной ему наглостью продвигался вперед».³⁴⁷ Действительно, какая наглость: проиграть бой — и после этого нагло гнаться за убегающим «победителем-Кутузовым», и в итоге занять Москву!

Обдумывая социально-политический и антропологический контекст генерального сражения 1812 года, напрашивается и такой вопрос: а где же были жители многих окрестных деревень? Почему в сотнях документах нет ни слова о том, что некие патриоты-крестьяне попытались ввязаться в схватку с «нехристями» и закидать их шапками или, что еще эффективнее, прогнать их молитвой?!

На самом деле, вопрос ведь весьма прост: если бы Кутузов и русские выиграли сражение — то Москва была бы цела, многие русские солдаты, крестьяне и горожане — живы, а профессиональная репутация — цела. Но они проиграли. И совершенно бессмысленно писать «для Наполеона итоги были меньше, чем при Аустерлице»: нельзя сравнивать абсолютно разные войны и ситуации. Кроме того, нет толку спекулировать темой мира: психически неадекватный царь не пошел бы на мир при любых итогах (а разве потеря за несколько часов почти половины регулярной армии и деморализация второй половины — это недостаточно страшный итог?). Армии Кутузова для Наполеона теперь и так фактически не существовало: его никто не тревожил в Москве, а потом Кутузов еще раз отступил — и затем пошел «параллельным маршем». С тем же успехом можно сражаться и ходить маршами параллельно с привидением. Но исторически важно понять, что в России любые победы и фактически содеянные талантливые дела очень часто не имеют смысла, заканчиваются ничем, превращаются в прах.