Первая научная история войны 1812 года

Известный российский чиновник и историк, тобольский и виленский губернатор Д.Н. Бантыш-Каменский (1788–1850), в своей официозной и посвященной Николаю I «Палкину» книге о русских военачальниках сформулировал совершенно недвусмысленно: «Спасти столицу можно было не иначе как победой».³²⁴ А если не спасли Москву — значит, русская армия потерпела поражение. Осведомленнейший историк, а также сам современник событий, который лично знал большинство офицеров-участников похода и имел доступ абсолютно ко всем архивам Франции — Луи Адольф Тьер — так охарактеризовал итог знаменитого сражения в своем капитальном труде: «русские, в конечном счете, разбиты, а врата Москвы распахнуты».³²⁵ Мы все знаем, какими большими «марксистами» были советские «историки», но им было очень тяжко не замечать известных цитат Карла Маркса (1818–1883) и Фридриха Энгельса (1820–1895), которые однозначно приписывали победу Наполеону!³²⁶ Более того: до перехода И. Сталина к истеричной пропаганде «патриотизма» даже официальная ленинская, а затем советская пресса писала о Бородине как о победе Наполеона и поражении русских!³²⁷

Продолжим. Знаменитый царский военный историк, автор солидного описания войны 1812 года, генерал-лейтенант М.И. Богданович (1805–1882) писал, что Бородинское сражение — это победа Наполеона.³²⁸ Французский историк и литератор, автор объемной книги о Наполеоне Роже Пейр в 1888 году заявил, что Наполеон «не окончательно разбил русских».³²⁹ Посвятивший войне 1812 года большое исследование (и создавший серию масштабных живописных полотен) прославленный русский художник-баталист В.В. Верещагин (1842–1904) в самом конце девятнадцатого века рассудил весьма здраво: «Побеждать — это значит идти вперед, отступать — быть побежденным. Москва отдана, сим все сказано» (1895 г.).³³⁰

Известный американский историк, профессор Колумбийского университета и автор четырехтомной биографии Наполеона Уильям Миллиган Слоон (William Milligan Sloane: 1850–1928) описал (в 1896 г.) итоги битвы весьма хлестко: «Обе армии были до такой степени утомлены сверхчеловеческим напряжением сил в жестоком бою, что провели ночь друг против друга. Русские были слишком утомлены, чтобы помышлять о бегстве, а французы до того выбились из сил, что не могли воспользоваться одержанной победой. Рано утром 8-го сентября по распоряжению Кутузова началось поспешное отступление…»³³¹

Все мои коллеги по описанию 1812 года игнорируют мнение (да и саму книгу) знаменитого русского историка, доктора исторических наук Г.Е. Афанасьева (1848–1925), который утверждал (в 1898 г.), что Наполеон «одержал победу» (хотя и дорогой ценой).³³² Солидная российская коллективная монография, выпущенная к юбилею в 1912 году, определяет Бородино как победу Наполеона. Причем, подчеркивая, что это отнюдь не «пиррова победа», а достигнутая не самой большой ценой.³³³

Весьма и весьма показательно, что автор главного учебника по русской истории последних 20 лет существования Российской империи — историк, юрист, публицист, член I Государственной думы М.Я. Острогорский (1854–1921) — не посмел солгать про выдуманную «победу» Кутузова при Бородине (книга предназначалась для «средних учебных заведений и городских училищ»). И это сохранилось даже в издании пика нагнетания «патриотической» истерии в 1916 году. Он исхитрился сформулировать так: «Обе стороны дрались отчаянно и не уступили друг другу». Кстати говоря, в начале издания нам сообщается, что текст «дозволен военной цензурой 27 апреля 1916 года».³³⁴ Известный (только не среди советских и современных российских невежественных авторов) англоязычный историк начала двадцатого века, Уолтер Гир, категорически полагал Бородино победой гениального Наполеона.³³⁵