Первая площадка (полигонные зарисовки)

Мне эта кутерьма показалась весьма странной и любопытной. Захотелось самому взглянуть на этого столь гипнотически влияющего на своих подчиненных Николая Васильевича.

Вышел на улицу. Вижу очень любопытную картину. Стоит человек пять из описываемой бригады и с большим вниманием, в глаза бросается почтение, слушают стоящего рядом человека. Я сразу понял, что это и есть Николай Васильевич. Ошибиться было просто невозможно. Настолько его облик отличался от всех членов бригады, даже учитывая их капитальную подготовку к этой встрече. Бригадир что-то шепнул ему. Он подошел ко мне, улыбаясь представился. Мгновенно оценив шагнувшего навстречу человека, я понял, почему так трепетно опасались бригадир и его работники встречи со своим начальником.

Передо мной стоял невысокого роста мужчина, больше похожий на юношу. Сухощавый, стройный и подтянутый, но больше всего меня поразило, как он был одет. Кристально белая рубашка с галстуком, идеально наглаженные светлые брюки и в тон – светлые модные полуботинки. И это в разгар лета, когда жара в казахской степи стоит неимоверная. И вот среди унылой, опаленной беспощадным солнцем степи стоит и совершенно спокойно рассуждает, как сошедший с какой-то картины, элегантно одетый юноша. Во всем увиденном было что-то нереальное и противоестественное. Первая мысль, которая возникла у меня после некоторого замешательства, была: «Что это за пижон? И чем он напугал нашу бригаду "Ух"?»

Николай Васильевич протянул руку и с ходу, не давая опомниться, спросил: «Какие проблемы по антенной части и куполу? Какие вопросы и претензии имеются у эксплуатации к нашим работникам?» Говорил он быстро, как будто скороговоркой. Создавалось впечатление, что ему некогда и он куда-то торопится. Мне почему-то стало жалко бригадира, и я не стал ничего говорить по поводу «художеств» его бригады. Если быть честным, то претензий, по большому счету, с профессиональной точки зрения у меня к ним не было.

Был один сложный вопрос по работе антенного датчика. Он работал неустойчиво, но поскольку это проявлялось периодически, «поймать» этот момент и определить неисправность нам никак не удавалось. Над этой проблемой бились несколько дней все – и офицеры и работники бригады, но добиться результата мы пока не смогли. Об этом я и сказал Николаю Васильевичу, вполне естественно не предъявляя никаких претензий к его работникам.

Внимательно выслушав мою информацию и задав несколько уточняющих вопросов, Николай Васильевич сказал: «Ну, давайте посмотрим на месте, в чем там дело». Я удивленно посмотрел на него. Ведь, чтобы добраться до этих датчиков, надо было лезть на восемнадцатиметровую высоту на антенну. «Как же ты, пижон, полезешь в таком виде на антенну?» – подумал я про себя. Не успел я мысленно сформулировать какой-нибудь наводящий вопрос, как услышал нетерпеливое: «Чего стоим? Давайте шевелиться!» «Ну, думаю, шевелиться – так шевелиться. Только за последствия отвечать будешь сам!» И начинаю лезть на антенну. Смотрю, «пижон» бодро наступает мне на пятки, более того – нетерпеливо подгоняет. Забрались мы на антенну, показали по месту датчик. Николай Васильевич командует бригадиру вскрыть люк редуктора. Бригадир мгновенно выполняет его команду. Еще раз убеждаюсь, что эти работяги, несмотря ни на что, специалисты классные. «Правильно, что не стал "катить бочку" на них», – похвалил мысленно я сам себя. В это время Николай Васильевич проворно запустил руку в редуктор, что-то там нащупал, тихонько что-то сказал бригадиру и попросил дать ему ветошь. Бригадир протянул ему ветошь, Николай Васильевич быстро вытер руку и скомандовал: «Спускаемся. Тут нам больше нечего делать». Мы спустились на землю, причем он спускался первым и делал это так стремительно, что мы едва за ним успевали.

На земле он сказал, что все указания дал бригадиру (когда успел?) и бригада в самое короткое время устранит дефект на антенне. Я с недоверием посмотрел на него, но во всем его облике светилась такая уверенность, что сомневаться, глядя на этого элегантного и, несомненно, толкового специалиста, было просто невозможно.

Мы еще немного с ним поговорили о планах испытательных работ, о задачах по доработкам, которые, на мой взгляд, могут быть поставлены его людям. Он заторопился, поскольку решил посмотреть, как живут работники бригады. У этих ребят был отдельный домик, стоящий немного в стороне от остальных домов. По моим сведениям, там всегда стоял жуткий бедлам, о чем я и сказал подошедшему начальнику радиолокатора. «Что вы говорите! – воскликнул он. – Эти ребята всю ночь вычищали мусор и драили свое жилище. Сегодня оно у них просто сияет!». «Вот что значит сила личности и сила личного примера!» – подумал я.

Эта первая встреча с Николаем Васильевичем так врезалась мне в память, что вот уже почти пятьдесят лет я все помню в деталях, как будто это было вчера.