Первая площадка (полигонные зарисовки)

Утром ровно в девять часов раздался звонок, и снова дежурный офицер сказал, что хочет соединить меня с первым заместителем министра обороны. В телефонной трубке раздался знакомый бодрый, с подозрительной игривостью голос: «Ну что, надумал?» «Да пока размышляем, – говорю. – Не пришли ни какому решению». Слышу в ответ уж совсем веселое: «А чего тут размышлять. Завтра в девять нольноль на работу. Приказ я уже подписал». И положил трубку. Видок у меня был, наверное, такой, что супруга испуганно спросила: «Что там еще случилось?» Придя в себя, я ей в точности передал этот блицразговор, похоже, теперь уже с моим новым начальником.

Супруга погрустнела, а потом, сама себя убеждая, сказала, что все равно наступает осень, дачный сезон заканчивается, и вообще, какой костюм готовить на завтра. Я понял, что на этот раз решение принято без лишнего обсуждения и единогласно.

Вот так я стал впервые работать под непосредственным руководством Николая Васильевича в высшем звене Министерства обороны Российской Федерации. Хочу сразу сказать, что три с лишним года работы под его руководством были для меня в высшей степени плодотворными и профессионально значимыми. Несмотря на мой большой опыт работы в заказывающих органах (я прослужил более тридцати восьми лет, из них большую часть времени имел дело с испытаниями, исследованиями и заказом нового вооружения), работа помощником первого заместителя министра обороны России, который курировал развитие вооружения, была уникальна по самой сути. При этом надо учитывать годы, в которые пришлось взвалить на себя этот груз Николаю Васильевичу. 1997–2000 годы – годы дефолта и отсутствия какого-либо мало-мальски разумного финансирования. Вся оборонная промышленность оказалась на краю пропасти. Угроза ее обвала была более чем реальной. И что этого не произошло, я убежден, в значительной степени – заслуга Николая Васильевича.

Это был его звездный час. Гигантский опыт разработок и организации создания уникальных сложнейших систем ракетно-космической обороны, который был аккумулирован этим человеком, оказался востребованным в создавшейся в оборонной промышленности обстановке и помог удержаться «оборонке» на плаву. Убежден, что вряд ли у нас в стране нашелся бы еще кто-нибудь, кто мог бы совершить это чудо! Я так смело об этом говорю, потому что все происходило на моих глазах.

Я видел работу Николая Васильевича в различных ипостасях. При организации и проведении масштабных совещаний с представителями промышленности и военными в Ростове-на-Дону, Казани, Фрязино и других местах. Я наблюдал, как «легко расправляется» он с амбициями руководства всемирно известной корпорации во время пребывания в Риме, как он был великолепно интересен на приемах в посольствах Кореи, Италии и других.

Высокий профессионализм, человеческое обаяние притягивали к нему как представителей промышленности, так и крупных военных руководителей. Будучи к тому же статс-секретарем, Николай Васильевич, пользовался заслуженным авторитетом в Федеральном Собрании и в Правительстве России. Для него не существовало запретов на обращение в любую инстанцию или к любому руководителю в стране, если этого требовали интересы дела, интересы Министерства обороны. Практически на каждом заседании Правительства России он выступал, отстаивая интересы Минобороны и оборонной промышленности.

Особо уважительно он относился к директорскому корпусу. Я както пытался ограничить его приемы посетителей из числа руководителей предприятий промышленности, но он твердо сказал: «Евгений, все что угодно, но директоров я принимал без ограничений и буду принимать. Я сам слишком долго был в шкуре директора и знаю, какая это ноша». И Николай Васильевич свято следовал этому правилу. В любое время позвонившему директору или руководителю предприятия он задавал один и тот же вопрос: «Через сколько можешь подъехать?» Тут же заказывался пропуск, и точно в назначенное время этот руководитель принимался. При этом первый заместитель министра, как правило, в присутствии посетителя принимал решение по поставленному вопросу или отдавал необходимые распоряжения. Эта стремительность в принятии решений, на мой взгляд, действовала на пришедшего руководителя гипнотически.

Учитывая моторность и постоянный поиск начальником нестандартных решений, нам, работникам его аппарата, приходилось работать очень много. Но это была на удивление творческая работа, которая всем приносила настоящее удовлетворение. Повторюсь. Я этот период своей жизни вспоминаю с особым, теплым чувством выполненного долга. Уверен, что так же думают и остальные сотрудники нашего аппарата. Мы часто вспоминаем те три с половиной года нашей удивительно плодотворной работы.

Об этом мы часто беседуем и с Николаем Васильевичем, с которым регулярно встречаемся, иногда удается вместе пообедать. Кстати, он такой же моторный, у него всегда масса идей, которые он стремится реализовать. Вокруг него всегда много людей, специалисты с удовольствием с ним общаются. И это естественно: у него есть чему поучиться.