Первая после бога

— Ну не так утрировано, но…

— А без всяких но, — раздражённо буркнула Кассел, осознав, что спокойно ей доработать не дадут. — Выбрось из головы весь бред про «человечность» и «внимательность». Больному человеку плохо и страшно. Ему хочется сочувствия и жажда поведать каждому встречному, как всё ужасно, естественна. Но при виде врача у пациента должна появляться только одна эмоция: уверенность, что всё закончится хорошо. Остальное не наша забота. Если со всеми сюсюкать, то времени на основную работу не хватит. Сваргань-ка лучше чаю, займись полезным делом. И оставь этику в покое. Её, бедную, и без тебя есть кому мусолить.

— Хороший врач найдёт время и на то, и на другое, — упрямо набычившись, заявила чудо. Но всё же встала и коробку с заваркой достала.

— Упёртая — это хорошо, — не столько позицию, сколько действия интерна одобрила Кассел. — Но наивная, а это плохо. Нет, я понимаю твоё желание пациентам нравиться. Чтоб смотрели, как на спасителя, в ножки кланялись и ручки целовали.

— Я вовсе не… — зарумянилась дива.

— Ты вовсе да, — кивнула Кассел. — Но всем понравиться невозможно, заруби это на своём курносом носу. Посиди в очереди к любому врачу, послушай, что говорят. Вот пока приёма дожидаются, главная жалоба какая? Правильно: «Долго как, сил нет!». А когда из кабинета выходят? «И не посмотрел толком, и не послушал, сразу вон выставил, как собаку!». Всё просто, Анет. Идеальный врач — это Бог, который щелчком пальцев излечит, и родная мать в одной упаковке. Ты готова стать Богом и родной матерью?

— Нет, но… — девушка, видимо, ошарашенная тем, что Дира её имя помнит, не сразу нашлась с ответом.

— И если уж говорить о морально-этических проблемах, — доктор села прямо, ногой нашаривая тапки. — То представь, что тебе на стол попала родная мать. Или сестра. Да вот хоть твой дядя. Как ты их резать станешь? Слезами умываясь и причитая? Трясясь от страха, что можешь напороть? Пациент должен оставаться только работой, предметом, телом приложения твоих профессиональных навыков. А будешь его жалеть, наверняка на тот свет отправишь. Слышала байку о том, что если врач родственников лечит, то осложнения гарантированы? Так это — не примета, а следствие эмоций.

— Как же вы живёте-то? — от переизбытка чувств у дивы даже подбородок дрожал, — совсем без эмоций?

— Хорошо живу, с комфортом, — огрызнулась Дира. — И с эмоциями всё в порядке. Например, сейчас я жутко злая. Поэтому пойду лучше, прогуляюсь.

Дверью шибать Кассел не стала, а вот от встречи со старшим звездуном сейчас бы совсем не отказалась. Порвать кого-нибудь на лохмотья и выпустить пар было нелишним. Но как назло, в пределах видимости бугая доктор не обнаружила. Зато под дверью ординаторской маялся Принц, тот самый легендарный возлюбленный Спящей царевны.

Увидев врача, парень глаза в сторону отвёл, как кот нашкодивший. И так сжал форменную пилотскую фуражку, которую в руках мял, что козырёк скрипнул. А, может, и кокарда, но скрипнуло отчётливо.

— Добрый вечер, — очень стараясь не рычать, а говорить обычным, как у всех нормальных людей, голосом, поприветствовала посетителя вежливая Кассел. — Вы что-то хотели?

— Да… — промямлил пилот. Несмотря на общий бравый вид, сейчас он больше на робкого подростка смахивал. — Поговорить.

— Говорите, — смирившись с неизбежным, разрешила Дира.

— Здесь? — удивился Принц.

— Хотите пригласить меня в ресторан?

— Я понял, — день такой был, наверное. А, может, новолуние на людей влияло, но краснели все сегодня подозрительно легко. — Дело в том, — парень откашлялся и, видимо, решил начать заново. — Мы летали туда, в Ир-на-Льене. Грузы возили, раненых тоже. Я кое-что видел, да и слышал. Разное.

— И? — поторопила его Кассел.

— В общем, так говорили, что вы просто чудеса творите, — ещё больше смутился Принц. — Ну, не вы конкретно, но те, кто там были. Врачи.

— И?! — не-рык давался всё труднее.

— Вы ещё разок Элиану не посмотрите? — выпалил пилот одним махом, на выдохе. — Ну, надежда же есть, да?

— Понятно, — протянула Дира. — То есть, вы ни много ни мало от меня чуда просите?

— Но вы же там были, — заторопился парень, — значит, не боитесь ничего. И умений хватает. Ну что вам стоит просто попробовать? Вы же врач, к Хаосу! Спасать должны! Сами же… Бросили всё! Мол, не в наших силах, смиритесь! Там-то наверняка не мирились, а здесь… Да ну!

Пилот махнул рукой, нацепил свою фуражкой с такой силой, будто решил в ней макушкой дырку пробить. И пошёл по коридору, словно сваи вбивая — зло.

Кассел даже попытки остановить его не сделала. Хотя могла, конечно, рассказать и о том, что медицина далеко не всегда всесильна. И о том, что «там» она и трусила, и мирилась. И о том, что с ограничивающим браслетом она к его невесте и близко не подойдёт. Без него, может, и рискнула. Вряд ли конечно. Но сейчас точно не подступится.

В общем, много бы Дира сказать могла. Но промолчала.

* * *