Первая после бога

— Ну так посмотрите глазками, — злобно посоветовал хирург. — Кроме того что это разумное существо, напоминаю вам, коллеги: перед нами не просто пациент, а, на минуточку, посол страны, которая является потенциальным противником Империи.

Вот, казалось бы, и не шарахнешься — места просто нет. И так стояли, друг друга плечами задевая. А тут все отшатнулись от несчастного эльфа, словно он и впрямь чумной. Справедливости ради стоит заметить — Диру стадное чувство не подвело, тоже в сторону подвинулась.

— Ну-у, у них же в посольстве есть, наверное, какой-нибудь врач? — неуверенно спросил кто-то — не рассмотреть за чужими спинами, кто именно.

— Какой-то есть, — мрачно ответил травматолог, — уже связались, едет. Готов консультировать. Но честно признался, что ничего серьёзнее насморка он никогда в жизни не лечил. Да и прибудет часа через два. Дороги полиция перекрыла.

— Нет у нас двух часов, — Кассел тоже решила голос подать и тут же об этом пожалела. — Честно, я не знаю, что с его головой, но вот с таким разливом в животе он вряд ли долго протянет…

— Значит, соглашаемся на операцию по жизненным показаниям? — обрадовался кардиолог. Правильно, ему-то что грустить? — Теперь надо решить, что первое берём, коллеги: голову или живот? А, может, всё сразу?

Вот тут-то и вспомнилась Дире утренняя шутка про трепанацию и кесарево. Уж сколько раз сама себе обещала за языком следить, а всё без толку.

Конечно, ни о каком всё и сразу и речи не шло. Пришлось Кассел с хирургом сцепиться. К счастью, победила логика и здравый смысл. Решили, что сначала кровотечение остановят, стабилизируют, а потом и за голову возьмутся.

Несчастный завотделением в операционную как на плаху входил. И взгляды его, на Диру бросаемые, лёгкой смерти врачу не сулили. Но деваться некуда — взялся руководить. Наверное, такой единодушной и горячей молитвы, из больницы идущей, Близнецы ещё никогда не получали. Вероятно, потому и не ответили Боги — удивились очень.

Начали неплохо, по-деловому и без лишней нервозности. Да и могло ли быть по-другому, если у стола сплошь кандидаты да доктора наук собрались? Нейрохирургу даже неудобно стало. Почувствовала себя школьницей, затесавшейся среди учёных мужей. Ей бы не своей очереди ждать, а крючки держать. И то, если позволят.

А на девятой минуте операции пациент, наплевав на мага-гипнолога, распахнул зелёные с настоящими золотистыми блёстками глаза, судорожно вздохнул. И умер.

Реанимировали дружно — всей кандидатско-докторской бригадой — и с энтузиазмом. Но, к общему и вполне искреннему сожалению, безрезультатно.

Глава одиннадцатая. Прежде магию путали с медициной, а ныне медицину путают с магией

Расхождение диагноза третьей категории — это ночной кошмар любого врача. Вторая тоже не сахар, но третья… Если врачебно-консультационная комиссия признает: неправ ты, дорогой доктор, в доску не прав — остаётся только мылить верёвку и вешаться самому. Не так мучительно выйдет.

Ведь как оно получается? Лечишь ты, лечишь человека, а он возьми и помри. Бывает, эликсира бессмертия пока не придумали. И, повздыхав о бренности всего сущего, отправляет врач теперь уже не пациента, а его тело в морг. Естественно, приложив к нему историю болезни. С указанием диагноза. То есть, подробным и желательно внятным описанием: как, в каких количествах, чем и, главное, от чего ты его спасти пытался.

Но у паталогоанатома на это дело своя точка зрения иметься может. Ему проще — собственными глазами увидеть всегда надёжнее. И даёт «посмертный хирург» своё заключение, с диагнозом, в карте болезни указанным, несовпадающее.

Вот тут и появляются на сцене те самые категории. Вроде бы, какая разница? Доктор не сумел правильно определить заболевание и человек умер! Как не поверни, а кошмар и скандал. Так, конечно, да не так. Ошибка ошибке рознь.

Например, подобрали СЭПовцы человека на улице. Пациент без сознания, ни на что пожаловаться не может, но и ярко-выраженных симптомов или травм у него нет. Что с таким делать? Обследовать, естественно. А он возьми да отправься к праотцам, не дождавшись сканирования, хотя маг-техник к нему со всех ног спешил. Чья тут вина? Ничья, судьба такая. Вот это и есть расхождение первой категории.

Вторая чаще всего случается с бездомными, стариками и хроническими больными. Например, поступает в стационар пациент с запущенным раком. И в карте у него онкология синим по белому прописана, и метастазы везде. Ну, всё, время его пришло. Конечно, какую-то помощь ему окажут, облегчат последние часы, как могут, но чуда никто не ждёт и концу не удивляется.

А в заключение паталогоанатома написано: от сердечной недостаточности помер. Разве у ракового больного не может сердце сдать? Ещё как может. Получается, проморгал доктор, упустил — полностью твоя вина. Остаётся ждать, что комиссия скажет. Если решат, что на исход это никак повлиять не могло — всё равно бы умер — живи дальше. Если же влепят врачебную ошибку, то вспоминай о верёвке.