Первая работа. Возвращение

Её лицо потемнело, словно тоже стало дубовым. Мне хотелось провалиться сквозь землю или замёрзнуть насмерть, что угодно, лишь бы не слышать этих фраз, которые я произнесла в порыве самолюбования и бахвальства, в страхе лишиться работы. Всё вокруг показалось каким-то жутким, а прежде всего – кожаное кресло, на котором я сидела. В голову сами собой полезли дурацкие мысли о том, чья это кожа и как её сдирали, дубили, красили… Меня передёрнуло от отвращения. Я разжала руки, которыми сама себя обнимала за плечи, и подсунула их под спину, чтобы хоть что-то было между мною и креслом.

– Я ненавижу, – чётко произнесла Ирэна, – ненавижу возвращаться и тратить силы и время на те вопросы, которые для меня решены и закрыты. Всё, Мария. Аудиенция окончена.

– Я уйду, – сипло сказала я, поднимаясь. – Совсем уйду. И вам придётся возить её к нейропсихологу.

– Если ты уйдёшь, я найду ей другую, такую же, как ты, девчонку, – с угрозой сказала Ирэна. – И уж она-то справится с таким плёвым делом, как подготовка к школе. Она будет ходить к нам домой. Незаменимых людей нет. Точка.

Камешек боли вдруг разросся и превратился в снежный ком, который застрял в горле, не давая продохнуть. Над моей головой заливалась хрустальными слезами люстра, а под ней плакала я. Точнее, не плакала, а сдерживала слёзы. Что-то подсказывало мне, что Ирэна не скроет презрения, увидев «излишнюю эмоциональность».

Я развернулась к двери.

– Маш, передайте Розе Васильевне, что она может уйти через час, – сказала обычным, не деревянным тоном Ирэна. – Моё совещание закончится в пятнадцать минут десятого.

Как будто не она только что втыкала в меня острые слова-булавки, как шаман в куклу вуду. Как будто не она содрала с меня лохмотья уверенности в себе.

Я открыла дверь и осторожно занесла ногу над ступенькой. Слёзы душили меня. Я сдерживалась. Умру, а реветь не буду – ни перед Ирэной, ни перед Розой Васильевной. Хотя в эту секунду я страдала так, как никогда в жизни.

Ведь я думала, что пожертвую работой ради занятий в «Кубике Рубика» и все оценят мою жертву и будут благодарны. Я думала, что нащупала дно и теперь осталось залечь на него и ждать, пока над головой пронесутся бури. А теперь оказалось, что под моим дном меня ждало ещё одно, более глубокое и мрачное, залегая на которое, ты понимаешь, что никому совершенно не нужен.

В тот вечер дно нащупала не только я. Листки денежного дерева пожелтели и пожухли окончательно. Оно умирало…

Кому: Хорхе Рибаль

Тема: Без темы

Привет. Видела твоё письмо. Не могу читать, писать, отвечать и думать. Мне плохо и больно. Прости.

М.

Глава 38 Чайная колбаса

Через час высокого и худого охранника, которого я мысленно назвала Дон Кихот, сменил толстенький и приземистый Санчо Панса. И, конечно, он тоже спросил меня:

– Вы кого-то ждёте?

– Да, – выдавила я, – с пятнадцатого этажа…

Он важно кивнул своей круглой головой, почесал в затылке и отправился к стойке. Это была проверка, ведь наверняка Дон Кихот сообщил ему, кого я жду и как давно.

Я опустила голову и в сотый, а может, в тысячный раз принялась разглядывать плитку в их элитном подъезде. Плитка была всех оттенков шоколада – тёмного, молочного, белого. Геометрический рисунок притягивал взгляд, и я невольно начала думать, как бы я всё это съела. Сначала белый шоколад, потому что я его не люблю, потом тёмный, потому что он горький, потом молочный… Всякий раз, когда я доходила до молочного, меня начинало подташнивать от приторности. То ли дело – плитка на кухне у сеньоры Рибаль. Произведение искусства!

Мама звонила уже раза три. Все три раза я сдержанно отвечала:

– Мне необходимо дождаться Розу Васильевну. Позвоню, как двинусь домой.

Сидела я на жёсткой тёмно-синей банкетке у почтовых ящиков. Ящики тоже были двух оттенков шоколада, тёмного и сливочного, и среди них не было ни одного с оторванной или покорёженной дверцей. У всех ящиков изо рта торчали элитные журналы о моде и архитектуре под стать элитному подъезду.

Наверное, на этой банкетке ждали всякие курьеры и посыльные – в общем, те, кто в моей голове обозначался как разнорабочие, и вот я тоже стала одной из них.

Дождаться Розу Васильевну и правда было необходимо. Я должна была сказать ей о цветке, который погибал прямо у дверей их квартиры. Иначе что я за друг такой… Друг цветка, а не Розы Васильевны.

Судя по всему, совещание Ирэны затянулось. Я всё сидела и сидела… Мимо меня проходили жильцы: кто в шубе, кто в костюме, кто с ребёнком, кто с собакой. Хотя с детьми входили и выходили в основном няни, а не постоянные жильцы. Сама не знаю, как мне удавалось это определить. Пока никого не было, Санчо Панса приклеивал какие-то купоны в буклет из супермаркета. Дон Кихот в свою смену занимался тем же самым. Интересно, они хотят что-то выиграть на двоих? Допустим, им достанется нож или сковородка… Как они будут этим пользоваться – по очереди?