Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Два самых громких политических процесса по делам о государственной измене были проведены Тайной канцелярией уже на закате жизни Анны Иоанновны в 1739–1740 годах, это дела семейства Долгоруких и группы кабинет-министра Волынского. И от Долгоруких, и от Волынского с его товарищами Ушаков на следствии, явно по поручению самой императрицы и Бирона, требовал показаний на Елизавету и ее приближенных.

Расправа в 1740 году с группой бывшего любимца императрицы, известного дипломата и фактически первого министра России при Анне Артемия Волынского, арестованного по доносу в Тайную канцелярию его дворецкого Кубанца о сговоре его хозяина с цесаревной Елизаветой, считается самой позорной страницей правления императрицы Анны и периода «бироновщины». Именно с этой эпохой всевластия при императрице Анны ее любимца и любовника герцога Бирона неразрывно связаны фигура князя Ушакова и его годы руководства Тайной канцелярией. Хотя многие историки и романисты именуют эту эпоху еще и «остермановщиной», поскольку Бирон был лишь одним из лидеров этой группы немецких вельмож у трона Анны Иоанновны, наряду с ее духовным вдохновителем Остерманом, советником царицы Левенвольде, главным аннинским полководцем фельдмаршалом Минихом и другими. В этой придворной аннинской клике состояли, кроме немцев, и русские по происхождению интриганы, некоторые чиновники членом «бироновской камарильи» числят и самого Ушакова. Но «первый инквизитор» империи здесь скорее исполнитель в руках Бирона, Остермана и других деятелей «немецкой партии», недаром после их падения он станет и для этих немцев на русской службе инквизитором, каким был при них для их врагов.

Именно по указанию Бирона с Остерманом Ушаков и его служба раздули политические процессы Волынского и семейства Долгоруких. Таких массовых политических репрессий по масштабным делам об измене Российская империя не помнила с 1718 года, со времен процесса царевича Алексея, суздальских заговорщиков и старорусской оппозиции. Показания об антиправительственном заговоре группы Волынского и Соймонова подчиненные Ушакова при его личном участии выбивали варварскими методами. Когда главных фигурантов по этому делу — Волынского, Еропкина и Хрущева — привезли на казнь, у них были перебиты руки и вырваны языки. А чтобы этого не заметили иностранные послы, присутствовавшие при казни, в рот осужденным Ушаков приказал вставить по деревянному кляпу.

Так в истории российского тайного сыска к процессам по делам истинных раскрытых заговоров прибавились страницы состряпанных по неочевидным уликам и самооговору под пытками ложные дела. Первые прецеденты таких дел в нашей истории встречаются еще в годы стихийного сыска, даже до создания Тайной канцелярии. Если верить исторической легенде, перенесенной в официальную историю Костомаровым, и знаменитый погром Иваном Грозным Новгорода начался с такого же слепленного из воздуха политического розыска и банальной провокации. Какой-то изгнанный за неблаговидные поступки из вольного города новгородец сам написал фальшивое письмо новгородской верхушки польскому королю с просьбой перейти под его власть, спрятал эту фальшивку за иконой в храме Святой Софии, а затем поехал в Москву и донес царю об «измене». Даже если это приукрашенная легенда, то что-нибудь подобное в нашей истории встречалось с давних веков.

Так что история состряпанных по заказу власти политических дел сыска и история сыскной провокации уходят корнями далеко в прошлое. Тайная канцелярия времен Ушакова просто впервые начала этими инструментами пользоваться профессионально и постоянно. Процесс этот ведомством Ушакова был запущен практически одновременно с началом массовых репрессий в Российской империи, то есть с 1737 года. Сколько до того на Руси было больших городских пожаров, когда целые города с их деревянными строениями выгорали. Но только большой московский пожар 1737 года, когда весь центр старой столицы сгорел (по преданию — из-за забытой в доме у Каменного моста нерадивой служанкой свечки), повлек впервые массовый розыск умышленных поджигателей Тайной канцелярией со множеством арестов и применением всего пыточного арсенала. Позднее большие городские пожары в Российской империи не раз будут вызывать подобный массовый розыск государственных злодеев и диверсантов, и сыск научится даже идейную оппозицию громить по обвинению в таких поджогах, но это будет уже в XIX веке.