Первая сверхдержава. История Российского государства. Александр Благословенный и Николай Незабвенный

Таким образом и этот либеральный эксперимент вышел боком – а ведь Александр еще не дожил до всепольского вооруженного восстания, с которым столкнется его преемник.

На самом последнем отрезке жизни императором владело странное беспокойство. Он всё метался из конца в конец своего обширного царства, будто решил изучить его получше. В 1824 году добрался до Северного Кавказа, оренбургских степей и Урала. В 1825 году проследовал через Украину и Крым до Таганрога, где жестоко простудился и 19 ноября скончался.

Незадолго до смерти в частном разговоре создатель Священного Союза и аракчеевско-шишковский покровитель сказал: «А все-таки, что бы ни говорили обо мне, я жил и умру республиканцем». Грустное признание.

Страна и общество в первой четверти XIX века

До сих пор речь шла в основном о политических событиях и о сменах настроений в «коридорах власти», но самые важные процессы, конечно, происходили не наверху и не на поверхности, а в жизни народа и в сознании людей.

В первые десятилетия девятнадцатого века Россия сильно изменилась – прежде всего вследствие мегакатастрофы, иноземного нашествия.

В 1812–1814 годах погибло много людей – приблизительно триста тысяч военных и столько же мирных жителей, причем потери среди последних в основном произошли в «коридоре», которым наполеоновская армия проследовала от границы к Москве и обратно. Эта часть страны, одна из самых населенных и развитых, была совершенно опустошена. Москва и еще несколько городов (Смоленск, Орша, Малоярославец) почти исчезли. Вообще материальный ущерб, понесенный Россией, был ужасен – по некоторым оценкам, война обошлась стране в миллиард рублей, около семи годовых доходов.

Однако за пределами зоны военных действий население продолжало расти. После раздела наполеоновской империи Россия стала самой многолюдной страной Европы. Здесь проживало более 40 миллионов человек. Почти все они (93,5 %) жили в сельской местности. Больших городов по-прежнему насчитывалось мало – всего три: Петербург (к 1825 году около 400 тысяч жителей), Москва (240 тысяч – существенно меньше, чем до 1812 года) и недавно присоединенная Варшава (100 тысяч). Для сравнения – в Париже того времени проживало 700 тысяч человек, а в Лондоне миллион.

Подавляющее большинство подданных империи принадлежали к крестьянскому сословию, которое, однако, было неоднородным. Оно делилось на три части: крепостные крестьяне, государственные и удельные.

Первая категория, самая многочисленная и самая бесправная, состояла из барщинных крестьян, которые работали на помещичьей земле, и оброчных, которые отдавали владельцу часть своих заработков. Помимо этого крепостные, конечно, платили налоги и казне.

Для государственных крестьян в роли помещика выступало само государство, и это тоже был суровый хозяин. За первую половину столетия он увеличил подушную подать втрое. Формально государственные крестьяне считались вольными, но свобода эта была весьма условна. Правда, при Александре их перестали отдавать в частные руки, что часто происходило при Екатерине и Павле, но сотнями тысяч записывали в военные поселенцы, а это было еще хуже крепостной зависимости.

Удельных крестьян, принадлежавших императорской фамилии на правах частной собственности, было сравнительно немного – около полутора миллионов. Они занимали промежуточное положение между помещичьими и государственными крестьянами: не работали на барщине, но платили оброк, приносивший царскому дому около 3 миллионов рублей серебром в год.

Крестьяне за обедом. А.Г. Венецианов

События 1812 года произвели в крестьянской массе – особенно западных губерний – большое движение. Сотни тысяч мужчин попали в ополчение, тысячи оказались в партизанских отрядах. Пресловутая «дубина народной войны», обрушившаяся на захватчиков, сильно нервировала власть – ведь в руки мужиков попало много оружия. Не обратится ли оно против помещиков? Одним из самых первых манифестов после изгнания Наполеона был призыв поскорее сдать ружья и пистолеты. Несмотря на опустевшую казну, крестьянам платили за это хорошие деньги.

Но никаких мятежей не произошло. В народе распространились слухи, что в награду за понесенные жертвы и участие в борьбе государь пожалует всем ополченцам и партизанам волю.

Благодарственный манифест вышел лишь 30 августа 1814 года, когда войска уже вернулись на родину и в случае чего могли бы подавить беспорядки. Царь выражал народу высочайшую признательность, но сулил лишь «мзду от Бога». Касательно крестьянских чаяний о воле в документе говорилось: «…С одной стороны, помещики отечески о них, яко о чадах своих, заботою, а с другой – они, яко усердные домочадцы, исполнением сыновних обязанностей и долга, приведут себя в то счастливое состояние, в каком процветают добронравные и благополучные семейства».

В общем, ни народная война, ни кулуарно обсуждавшиеся проекты положение основной части народа никак не улучшили.