Первенцы русской свободы

Не достаточно ли этих соображений и данных для того, чтобы признать, что Масон имел в виду именно «Беседующего гражданина», а не «Почту духов?» Но, может быть, нам возразят, что известие о сотрудничестве Радищева в «Беседующем гражданине» не противоречит сообщению Масона, и скажут, что Радищев при всём этом мог работать и в «Почте духов». По счастью, мы имеем одно объективное доказательство непричастности Радищева к журналу Крылова и Рахманинова, и это доказательство мы находим в самой же «Почте духов». Дело в том, что «Беседующий гражданин» попал на язычок Крылову и подвергся неоднократному осмеиванию на страницах «Почты духов». Крылов никогда не питал сочувствия к отвлечённостям теоретическим и философским; он был весь в мире лиц и событий. Политическое его мировоззрение не носит следов теоретической разработки. Немудрено, что серьёзное, философское содержание «Беседующего гражданина», дидактический тон его поэзии сразу оттолкнули Крылова от журнала, который к тому же и был его конкурентом: почти одновременно появились объявления о подписке на тот и другой журнал. А с конкурентами Крылов обращался бесцеремонно: в той же «Почте духов» он травил, например, Княжнина. В майской книжке Крыловского журнала (в письме XXX гнома Зора к волшебному Маликульмульну) находим нелестное сравнение просвещения нынешнего со старым: «тогда не приносили стыда учёному свету бабушкины выдумки, Бродящий мещанин» и т. д. Бродящий мещанин — это, конечно, «Беседующий гражданин». Суждения, конечно, несправедливы и чрезмерно пристрастны. В июльской книге находим новую выходку против конкурента: «Можно ли распространить далее сего надменное о себе самом мнение? Может ли модный петиметр безумнее сего о себе мыслить, или полу-учёный более сего превозносить себя похвалами? После сего, кто будет удивляться, что Пустоврал поставляет себя в числе лучших писателей, что Любокрас прельщается своею красотою, и что сочинители Бродящего мещанина почитают прекраснейшими творениями глупые свои бредни, хотя многим довольно известно, что нет почти ни одного из их читателей, кто мог бы с удовольствием прочитать с начала до конца хотя одну их книжку. Все сии люди, рождённые с разумом, в тесных пределах заключённым, могут ли воспротивиться погрешностям, сродным вообще всем смертным, когда не мог оных избежать Лейбниц, будучи из числа величайших и славнейших философов в Европе? Ежели он по прежнему своему свойству принуждён был впасть в столь смешное безумие, и если в то самое время, когда осуждал человеческое высокомерие, предавался сам до чрезвычайности сему гнусному пороку, то каким чудом люди простые могли бы возвыситься свыше пределов своего состояния и исправить свои несовершенства, присоединённые крепчайшими узами к существу их?»

При подробном анализе «Почты духов» и «Беседующего гражданина» найдётся ещё немало точек соприкосновения и расхождения, в данный момент нас не интересующих. Ограничимся только что приведённой полемической выходкой Крылова: она с достаточной яркостью вскрывает ту пропасть, которая лежала между ним и сотрудниками «Беседующего гражданина», между его задачами и задачами последних. Журнал Крылова сыграл свою роль в истории общественной сатиры, но хотя «Почта духов» и «Беседующий гражданин» били одного врага, преследовали одни и те же пороки, но Крылов никогда не возвышался ни до чистоты намерений, которые характеризовали издателей «Гражданина», ни до той глубокой принципиальности, которая управляла их общественной деятельностью. Мы мало знаем о Крылове именно этого времени, но он, несомненно, был человек тёмный и далеко отставший в своей образованности от редакторов «Беседующего гражданина». Любопытно то, что журнал Крылова не дотянул до конца года, кончился на августовской книге, имея около 80 подписчиков, а «Беседующий гражданин» выходил весь год и имел около 200 подписчиков.

После сказанного можно ли предполагать, что кто-либо из издателей «Беседующего гражданина» мог работать и в «Почте духов»? А ведь в числе издателей был и Радищев. Мы нарочно подчеркнули раньше не только внешнюю близость, но и внутреннюю — Радищева к журналу. Мог ли он, столь дороживший своей философией и своей мыслью, работать в том журнале, который обзывал плоды этой философии и мысли глупыми бреднями? Думаем, что ответ может быть только отрицательный. И на вопрос, поставленный в 1868 году Пыпиным: кто писал в «Почте духов» и не был ли сотрудником её Радищев, мы можем теперь с достоверностью ответить: Радищев не принимал участия в журнале Крылова.

Владимир Раевский (Первый декабрист) [139]

I