Первое дело Еремея

Еремей немногое знал об оборотнях, лишь самые общие сведения. Оборотни — полиморфные существа, способные перестраивать собственный организм в зависимости от обстоятельств. Если у обыкновенного взрослого мужчины мускулы составляют едва пятую часть от веса, то оборотень в состоянии изменить пропорцию: поровну, на три четверти, превосходя в силе не только человека, но и волка, и даже медведя. Оборотень может сломать человека голыми руками. Оборотень может перепрыгнуть через стену в шесть локтей, и не просто перепрыгнуть, а держа на спине добычу, например, обыкновенного человека. Оборотень легко обгоняет самых быстроногих волков. У оборотня даже тяжелые раны заживают за сутки-другие, а раны лёгкие затягиваются буквально на глазах.

Но это даётся не даром — оборотни должны много есть, втрое, впятеро больше обыкновенного человека. И пища должна максимально соответствовать структуре оборотня, чтобы усваиваться и трансформироваться без потерь. Поэтому лучшим питанием для оборотня является человечина. Живая человечина.

Если же оборотень будет воздерживаться от обильной еды, он потеряет возможность перевоплощения. Не навсегда, лишь до той поры, пока вновь не вкусит желанной плоти.

Поэтому Абигайль и Сара Хармсдоннеры, а с ними и почтенный Рэндольф, скорее всего, стали его добычей. Нет, он не пожрёт всех троих сразу. Кусок сегодня, кусок завра. Лежалой человечиной оборотень тоже не брезгает, но предпочитает свежатину, потому остальных спрячет в своё логово, сохранит на дни.

Если, конечно, оборотень один. Но вдруг их несколько? Иногда они не пожирают своих жертв, а обращают их в таких же оборотней. Редко, очень редко, но бывает.

Что делать? Созвать стражей границы. Созвать и устроить облаву на Брасье.

Стоп, оборотень ведь сколько зверь, столько и человек. Если Брасье примет человеческий образ, то кто ему, Еремею, поверит? Брасье хитёр и коварен, понял Еремей. Все его действия таковы, что Брасье сам легко сможет обвинить Еремея в оборотничестве!

Он, Еремей, погубил Шалси и О’Коннора, он, Еремей, погубил и доверившихся ему гостей!

Но ведь Лора уцелела, а Брасье этого не знает!

Внезапно Еремей вспомнил слышанные шаги. Да, это уходил оборотень. И уходил с добычей!

Если бы он погнался за оборотнем, тогда…

Никаких «тогда». Он бы стал четвертой жертвой, только и всего. Если то, что он слышал об оборотнях, соответствует истине, в темноте у него нет ни одного шанса. Честно говоря, и на свету тоже.

Зачем ставить себя в заведомо гибельное положение? Гибельное не для него одного — для Лоры Хармсдоннер, для всего поселения Но-Ом?

— Я проверю, заперта ли дверь, — сказал он Лоре, но та ухватила Еремея за рукав.

— Не уходи!

— Я сейчас, — высвободился он.

Действительно, оборотень может вернуться. Как он не силён, оборотень, а дверь запросто не сломает. Во всяком случае, Еремей подготовится к схватке.

Заложив засов, он вернулся в гостевой покой.

— Подождём до утра, уже недолго.

Лора безучастно кивнула. Казалось, душа её утомилась, уснула, обессилённая.

— Ложись. Постарайся отдохнуть.

Девушка покачала головой:

— Нет, не могу, — но прилегла, закрыла глаза, задышала ровнее.

Спит? Нет, из-под закрытых век текли слезы.

Еремей сел на табурет у стены, лицом к окошку. Пусть все оборотни Рутении попробуют сунуться!

Нет, пусть лучше не пробуют.

Рассвет никак не наступал.

Как выявить оборотня? Ментальное зондирование исключалось, да и вне статис-поля оно не всегда помогало — оборотни сами обладали могучей ментальной силой. Настолько могучей, что могли перекраивать себя, а уж отразить попытки вторжения недоучившегося священника — и подавно.

Внезапно он вспомнил отрывок из дневника отца Колывана. Невероятное чудовище — он, наверное, заподозрил Брасье. Подозрение стоило ему жизни. Но как ни страшна смерть от руки — лапы? — оборотня, это не самоубийство!

Однако мысль эта не принесла особого облегчения. Хорошо, отец Колыван спас душу, но ему-то нужно спасти Но-Ом. Как?

Есть какое-то средство… Средство Арджента, кажется, Но где его взять, здесь, в оторванном от Монастыря поселении? Оно редкое, очень редкое. Быть может, в подземной кладовочке отца Колывана? Очень было бы кстати.

Кладовочку он и проверил первым делом — после того, как солнце поднялось над Но-Омом. Но средства Арджента не нашёл. Быть может, оно и было среди дюжин склянок, но невежество не позволяло отыскать необходимую. Жаль. Хотя было бы слишком легко, слишком чудесно — отыскать нужное средство в нужное время в нужном месте. Кто он, Еремей, чтобы ради него совершались чудеса?

Господь наделил его головой, вот и используй сей дар по назначению.

Еремей старался. Но получалось не гладко. То один зазор неровный, то другой. Не сходятся концы с концами сами, приходится тянуть, истончать. А где тонко, там, известно, рвётся.

Лора проснулась — или просто открыла глаза. Если судить по ним, по глазам, она вряд ли спала. Думала. О чем?

О своём.

Опять шаги. Человеческие, человеческие.

— Вот и люди, — ободрил он Лору. Получилось — не очень.