Первое испытание Ноэля

– И тебе тоже, – пробормотал Ноэль.

Послание было ясным как день: Тайо не хочет дружбы, он хочет войны. И после второго брошенного вызова Ноэль был согласен её развязать. Когда Тайо вышел из ванной, он выключил свет, и его соседу пришлось пробираться к своей кровати на ощупь в темноте.

На следующее утро они встали, не обменявшись ни единым словом, оделись и пошли в столовую. Там они сели за стол друг напротив друга и молча позавтракали. После этого Ноэль отправился на урок языка мыслей.

Враждебная реакция Тайо привела его в ярость. И укрепила его решимость.

Ноэль не пополнит число тех, кому не удалось продвинуться на уроках мистера Эзеквезели. Он справится.

10

Если бы не Пуазон, решимость Ноэля быстро переросла бы в огромное разочарование. Тарантул навещала его каждый день, поддерживала и развлекала.

– Всё придёт, – повторяла она, когда Ноэль в очередной раз рассказывал, что не продвинулся ни на шаг. Если она и потеряла веру в Ноэля, то виду не подавала.

Уроки языка мыслей – это сущий кошмар. Стоило Ноэлю войти в подземный кабинет, наполненный голубым мерцающим светом, как его живот сводила судорога, а грудь сковывал страх.

Мистер Эзеквезели всегда уже ждал на месте. Он неподвижно стоял перед окном с толстым стеклом, то на левой, то на правой ноге. Возможно, он жил прямо здесь, внизу. Во всяком случае, Ноэль ни разу не встречал марабу за пределами класса.

Самнанг появлялся всегда немного позже Ноэля. Учитель приветствовал обоих учеников, и в классе наступала тишина.

Ноэль изо всех сил старался ни о чём не думать, но достигал противоположного результата. Он думал и думал.

О Карине и Михаэле и о том, как они для него старались. Обо всех многочисленных подарках, которые Ноэль получал на день рождения и на Рождество. О походах в зоопарк, парки аттракционов и в кино, которые они предпринимали вместе с ним. Карина читала ему книги, готовила его любимые блюда, и, если бы не её аллергия на шерсть животных, она бы купила ему и собаку, которую он всегда мечтал иметь.

И всё равно они не ладили.

Есть в нём что-то странное, снова услышал Ноэль её слова. Что-то злое.

Ноэль подумал о Бене, с которым провёл так много времени, но так и не сблизился. О Леннарте, идиоте. О Сандрин и о том, как приятно её целовать.

Он думал о своей маме, о которой, по сути, ничего не знал. Только то, что она – младшая сестра Карины и совершенно другая, чем она. Бешеная и непримиримая. Невозможная, как говорила Карина.

В шестнадцать лет Соня вылетела из школы. После этого несколько раз начинала чему-то учиться, но бросала. Накануне восемнадцатилетия она исчезла из города, а через несколько лет вернулась на Рождество, с новорождённым Ноэлем, которого выгрузила у старшей сестры как чемодан, который должны были забрать позже. Но не забрали.

Она ни разу его не навестила, ни разу не позвонила, ни разу ему не написала. «Я ей не нужен», – думал Ноэль.

Но она была ему нужна – после того, как он, наконец, узнал о её существовании. Он упросил Карину рассказать ему про Соню всё. К сожалению, Карина была на пятнадцать лет старше Сони, и они редко проводили время вместе.

А бабушка и дедушка, которые могли бы рассказать Ноэлю о его маме, умерли несколько лет назад. Братьев и сестёр у него не было, как не было никого, кто бы знал Соню. Кроме Михаэля, который недолюбливал её так же, как и Карина.

Интересно, где теперь Соня? Может, она родила ещё детей? Может, у Ноэля появились браться или сёстры. Скорее всего, он никогда об этом не узнает.

Интересно, думает ли о нём мама, хоть иногда? Этот вопрос тревожил его больше всего на свете. Но и на него он ответа не получит.

Не думать, не думать, не думать. Ноэль не мигая смотрел в сине-зелёную бездну за окном, в которой парил Самнанг, как будто подвешенный на невидимой нити. Море меняло цвет в зависимости от света и погоды. Вода казалась то лазурной, то сверкала серебристо-зеленоватым цветом или окрашивалась в тёмно-синий.

Напротив, в кабинете всё оставалось неизменным. Мистер Эзеквезели держался на одной ноге, Ноэль сидел на полу. Иногда он засыпал от скуки и, резко вздрогнув, просыпался, незадолго до того, как упасть.

Однако на седьмом или восьмом уроке языка мыслей – или это был уже девятый? – он внезапно услышал в голове чужой голос.

– Привет? – Голос, казалось, доносился издалека и звучал тихо и неуверенно. – Ты меня… слышишь?

– Да. – Сердце Ноэля взволнованно встрепенулось. Это был не голос мистера Эзеквезели – должно быть, это говорила рыба! Получилось! Они могут общаться!

– Скажи что-нибудь! – попросила рыба. – Ты меня слышишь?

– Ноэль тебя слышит, – раздался в голове Ноэля голос марабу. – Но ответить не может.

Ощущение счастья, которое только что наполнило Ноэля, померкло, как будто кто-то выключил в нём свет. Да и не было причин радоваться. У Самнанга всё получилось, он мог разговаривать с Ноэлем. Как и все остальные животные на островах. Но сам Ноэль не продвинулся ни на шаг.

– Ничего не выходит.