Первое королевство. Британия во времена короля Артура

Идея полной смены географических названий после прибытия чужеземных поселенцев не нравится археологам, которые не видят свидетельств этнической миграции такого масштаба. Подобное расхождение в интерпретации данных может возникнуть по нескольким причинам. В первую очередь, судя по указаниям Беды, даже в его дни, когда доминирующей версией прошлого стал нарратив твердого и добродетельного англосаксонского христианства, многие поселения все еще имели по нескольку названий на разных языках: чаще — на английском и бриттском, порой — на латыни или ирландском языке[526]. В такой ситуации любой человек, переехавший в незнакомую область Британии или Ирландии, мог почувствовать себя неуютно, осознав, что местные уроженцы не только иначе произносят названия мест[527], но зачастую используют для их обозначения свои, непонятные чужаку имена, передающиеся по традиции из уст в уста. Должностные лица редко учитывают такие тонкости: достаточно посмотреть на списки названий, составленные служащими Картографического управления в XIX веке[528]. Можно предположить, что поселения и элементы ландшафта имели по нескольку названий, но в письменных источниках VIII века и более поздних сохранились только «официальные» варианты. За 300 лет, прошедших со времени ухода римлян до той поры, когда Беда писал свою «Историю», сменилось много поколений; старые названия могли выйти из употребления и смениться новыми, более соответствующими новому политическому и социальному климату.

Многие топонимы были созданы путниками как отражение возникших ассоциаций, воспоминаний и эмоций — как «узелки на память», мнемонические подсказки или «тропы сновидений» австралийских аборигенов[529]; другие могли появиться вследствие разговоров с соседями, которые и себя, и свои поселения могли называть как-то иначе (скажем, более лестно, чем Калдикот (Caldicot, «холодная хижина») в Монмутшире или этнически уничижительное именование бриттов — wealas[530]).

Специалисты по топонимике чаще всего не готовы обсуждать социальные и политические реалии, определявшиеся географией и антропологией локальных центров власти и сбора дани в тот период, когда сформировалось большинство названий. Они считают, что так называемые «функциональные» топонимы со вторым корнем — tun стали отражением общественного устройства VIII века[531][532], и полагают, что они появились в этот период. Но более вероятно, что их фиксация в письменных источниках просто закрепила традицию именования, сложившуюся в предыдущие века. Наречение имен в пространстве своего мира — столь же неотъемлемое свойство человеческой культуры, как и поиск знакомых образов в облаках.

Мелкие властители получали большую часть продуктовой дани и отработок от окрестных жителей; радиально расходящиеся дороги и тропы вокруг многих ранних поместий свидетельствуют о том, что в течение долгого времени они исполняли роль центрального вилла. Дань в форме продуктовой подати и отработок порождала замкнутые сообщества. Но горизонты властителей были шире. Обильные ресурсы Британии распределены неравномерно. Места, где имеются дерево, железо, соль, хорошая глина, сланец и гагат, а также свинец, серебро, медь и олово, не вписываются в идеальную систему концентрических кругов, возникающую в головах специалистов по исторической географии. Реки, болота, холмы и римские дороги искажают простую модель распределения ресурсов и поселений раннего Средневековья самым причудливым образом. Высокое мастерство ремесленников и особые местные традиции ткачества, строительства, ювелирного и гончарного дела ценились в то время не меньше, чем сейчас. Властители V и VI веков, желавшие жить так, как, по их мнению, подобало жить людям их положения, стремились получить ценные вещи, привезенные издалека, и с этой целью обращали свои взоры вдаль.

Дройтвич-Спа (Droitwich Spa; «грязный рынок» или, может быть, «благородный рынок») расположен на реке Солуорп (Salwarpe; «вода, выбрасывающая соль»), притоке Северна на севере Вустершира. Это поселение на перекрестке римских дорог, некогда носившее латинское название Салина (Salinae), в ранний период играло важную роль как необычайно продуктивный и чистый источник дешевой соли, добывавшейся из бьющих здесь соленых ключей[533]. И в доримский, и в римский период соль была ходовым товаром. Ее добывали также в солеварнях Болотного края и в нескольких соленых источниках на побережье. Соль использовали как консервант для сливочного масла, сыра, мяса и рыбы и добавляли в пищу. Латинское слово salarium, от которого произошло современное salary (зарплата), напоминает о том, что солью иногда платили солдатам.