Континентальные источники могут в какой-то мере подкрепить шаткие свидетельства Гильды. «Галльская хроника 452 года» под 441442 годами сообщает, что бритты, «вплоть до этого времени томимые различными бедствиями и происшествиями, отдаются во власть саксов»[260]
. В другой летописи, так называемой «Хронике 511 года», то же событие относят к 440 году[261]. В принципе нет ничего невероятного в том, что, не получив ответа от римских властей в начале 430-х годов, бритты разместили на побережье Ла-Манша наемников, которые затем восстали и в течение следующего десятилетия установили свой контроль (пусть и в ограниченных пределах) над некоторыми областями на юго-востоке.Такой упрощенный рассказ о возникновении английской нации уместен, быть может, в учебнике для начальной школы или в низкопробной националистической брошюре, но он совершенно не согласуется ни с пестрой картиной, какую мы получаем в результате археологических раскопок, ни с косвенными указаниями из жития Германа и «Истории бриттов», свидетельствующими о политической и религиозной разнородности бриттского истеблишмента. Если не пытаться изобразить завоевание Британии как давнишний аналог молниеносного покорения империи ацтеков Эрнаном Кортесом в 1520 году, то нужно предложить версию, учитывающую большее количество нюансов.
Два инсулярных источника вроде бы дополняют рассказ Гильды точными указаниями на место и время событий, а также называют имена их участников. В «Англосаксонской хронике», составленной при Уэссексом дворе в правление короля Альфреда (предположительно в 890-х годах), приводятся даты сражений, якобы происходивших более пятисот лет назад, во второй половине V века: битвы при
«Англосаксонская хроника» составлялась при дворе Альфреда с определенными целями; ее свидетельства в отношении раннего периода не подтверждены независимыми источниками. В «Хронике» (как и в других летописных компиляциях IX века) события прошлого представлены в рамках этнического конфликта («западные саксы» против «чужаков»). Из-за очевидных неточностей в хронологии и ясно прочитывающихся политических мотивов ее составителей исследователи относятся к ранней части «Хроники» скептически и даже пренебрежительно[263]
. Разумеется, ни у одного языческого германского вождя не было в дружине латинского церковника, который записывал бы на восковых табличках даты его великих деяний