Первое прикосновение (ЛП)

Оргазм накрыл меня, как цунами, а я старалась хоть немного сдержать его, хватала ртом воздух. Во мне боролись две необходимости — в разрядке и кислороде. Но оргазм окончательно завладел моим телом, слишком мощный, чтобы его можно было контролировать. Волны удовольствия накатывали одна за одной, мое тело разлетелось на тысячи осколков, которые затем вновь собирались воедино. Это повторялось снова и снова. Снова и снова я оказывалась на пике эйфории. И каждый раз мое тело содрогалось в конвульсиях от удовольствия. Перед глазами плясали черные точки. У меня потекли слезы. Казалось, что я сейчас провалюсь сквозь кровать. Я словно парила, потеряв контакт с реальностью.

И до сих пор никак не могла отдышаться. Перед каждой новой волной оргазма я хватала ртом воздух, но легкие все еще горели от недостатка кислорода.

И я задумалась о том, каково было бы умереть вот так. Умереть, паря высоко над землей. Выше, чем когда-либо. В такой вечности я осталась бы? В этом всепоглощающем, захватывающем дух удовольствии? Хотя ни на что лишнее просто не осталось места. Ни на страх, ни на сомнения, ни на переживания, ни на стыд, ни на горе. Только удовольствие, чистое удовольствие.

Если именно так себя сейчас чувствовала Эмбер, тогда, может, оно было и к лучшему.

Но потом в глазах прояснилось, и я увидела перед собой Рива. Он пристально наблюдал за мной. Не в состоянии оторвать взгляда. Так же поглощен, как и я. Поглощен мной.

И теперь я желала быть с ним и нигде больше. Даже если здесь меня ждали переживания, сомнения, страх и горе. Даже если Рив не хотел быть со мной. Даже если у наших отношений не было никаких шансов, я собиралась бороться, чтобы остаться с ним.

И я вдруг осознала, что могу дышать. Осознала, что дышу спокойно. Осознала, что я чокнутая. Потому что хотела жить, чтобы быть вместе с человеком, который мог желать моей смерти. Который, вероятно, убил мою подругу.

Вместе с осознанием этого пришел еще один оргазм, более спокойный. Он пронесся по мне, вырвав гортанный стон. Этот звук казался незнакомым, чужим. Простым и одновременно сложным. Исполненным и удовольствия, и скорби.

За мной последовал и Рив, испустив тихий стон, который удивительно гармонично сочетался с моим. Он достиг разрядки и лег рядом со мной.

У меня ушли все силы на то, чтобы не повернуться и не влепить ему затрещину.

Или пнуть. Бить Рива кулаками, пока он не объяснит, на хрена сделал то, что сделал. Мутузить его, пока до него не дойдет, насколько сильно я зла, истерзана ревностью, смущена и напугана им. Бить и царапать, пока он не пообещает, что больше не будет так делать.

Но предпочла сдержаться. Потому что на самом деле не хотела, чтобы Рив это обещал. Я попросила его быть самим собой со мной. И мне это нравилось, несмотря на страх. А может, именно из-за него.

Мне стало стыдно.

Эта эмоция ударила по мне так неожиданно, как страйк в боулинге, и я вновь почувствовала, как слезы подступают к глазам. Правда они никак не были связаны с причиной, по которой я плакала чуть раньше, когда была одна. Это было не горе. Это было что-то необъяснимое. Нечто новое. Нечто, что являло собой целый ворох мыслей, пытающихся добраться до меня. Нечто непреодолимое.

А отчасти я просто была не в ладу с собой. От осознания того, что находилась с этим жутким мужчиной в день, когда узнала о смерти подруги, да еще и после того, как думала, что он хотел меня убить — в душе начала формироваться новая рана. А возможно, это просто последствия очень хорошего оргазма.

Но скорее причина в том, что сейчас я была с Ривом.

Будто прочитав мои мысли, он резко приподнялся, испугав меня этим неожиданным движением. А потом напугал еще раз, когда повернулся ко мне и прикоснулся к щеке тыльной стороной ладони. И мой пульс, только начавший приходить в норму, вновь ускорился. Рив обычно не проявлял чувства после секса. И редко прикасался ко мне вот так интимно. От этого жеста я насторожилась и заволновалась. И с трудом сдержалась, чтобы не съежиться.

А потом встретилась с его теплым взглядом и поняла, что он осматривал меня. Проверял, в порядке ли я. Рив, будто извиняясь, нежно и искренне поцеловал меня в лоб.

Когда он отстранился, его глаза были полны сожаления. И я почувствовала острую необходимость его успокоить. Сказать ему, что все хорошо, а потом отругать за то, что он испытывал угрызения совести. Ведь Рив дал мне именно то, что мне было нужно — напугал, но не навредил.

Но я была смущена и растеряна, а потому смогла выразить все свои мысли лишь взглядом. Показать, что я в полном порядке. Даже если на самом деле это было не совсем так.

Рив, казалось, что-то понял. Он расслабился и растянул губы в улыбке.

— Знаешь, что мне нравится больше всего?

Понадобилась минута, чтобы понять, о чем он говорил. Прошло не так много времени с того момента, как он спросил, что в его сегодняшнем вторжении в мой дом понравилось мне больше всего, однако, казалось, что минула целая вечность.

— Нет, что? — Я старалась говорить ровно, но к глазам подступили слезы. Пришлось приложить все силы, чтобы не расплакаться.