Первородный сон

Архонт Вельсиолл осмотрел своё вооружение. Оно было изящно, стильно, но от этого не менее смертоносно, чем оружие лорда Хироюки. В стрельбе из лука ему не было равных во всём Доме Весеннего Шторма. Одного выстрела было достаточно, для того чтобы убить любого зверя. Эльтасмирии славятся своим умением «бить в глаз». Их стрелы находят лазейки в любой броне. Отбросив сомнения, Вельсиолл соскочил с коня, взяв с собой лишь лук с единственной стрелой, за что удостоился оценивающе-заинтересованного взгляда Хироюки.

За ярким жестом архонт скрыл устремление выбрать место, с которого ему не помешают редкие деревья начинавшейся перед ними поляны. Они вышли на открытое место и встали друг от друга на расстоянии пятнадцати шагов.

– Возможно, вы не очень осведомлены, чего нам следует ожидать, уважаемый посол Вельсиолл, – нарушил тишину лорд Хироюки, – и чтобы мы были в равных условиях, я поделюсь ожиданиями. Самое худшее, что может выйти на нас – это волки, тигры или лесные вепри. Опасные, но слишком предсказуемые хищники. За такую охоту загонщики лишатся своих голов ещё до заката. Намного интереснее, если это будут саблезубы, ринхи или икитари. А самое лучшее – это призрачные псы, умеющие растворяться в воздухе, или змееглавы, плюющиеся горячей кислотой. За такое загонщики будут одарены золотом, но это очень редкие твари, и я на них не слишком рассчитываю. В любом случае нас двое, и тварей будет тоже две, это единственное, в чём я уверен. Мои следопыты – прекрасные загонщики.

Вельсиолл удивился внешнему спокойствию Хироюки. Лорд не просто ожидал, он жаждал встречи с ужасным противником, и чем опаснее окажется зверь, тем счастливее будет человек.

– Сухая почва. Давно не было дождя. – Произнёс Вельсиолл.

Лорд Хироюки вопросительно поглядел на него и услышал пояснение.

– Думаю, это повышает вероятность того, что нам может повезти с противником. Влага обычно отпугивает призрачных псов и им подобных. Последний дождь прошёл на ваших землях, – Вельсиолл наклонился и взял в ладонь горсть земли, – одиннадцать дней назад. Это очень странно и противоречит здравому смыслу.

– Это действительно необычно. На владения моего брата Ангмаямы почти каждый день обрушивается ливень.

Вдруг лорд Хироюки прислушался к чему-то, а затем совершил странный поступок. Он снял со своей лошади две большие походные фляги с водой, прошёл вперёд и разлил всю воду на траву. Затем вернулся на своё место. Архонт не стал задавать вопросов, опасаясь показаться невеждой.

Вдруг с противоположного края поляны донёсся птичий гвалт. Из лесного массива взлетела стайка разноцветных птиц. Нечто приближалось к охотникам сквозь лес, совершенно беззвучно обтекая стволы деревьев, но порождая страх среди лесных птиц. Мгновенно в руках архонта и лорда оказались луки. Они замерли, внимательно всматриваясь вперёд. Воцарилось ожидание.

Вельсиолл подавил в себе любые эмоции, как делал всегда перед сражением, и превратился в единое целое со своим луком. Он словно стал наконечником стрелы, единственная цель которого вот-вот должна появиться из леса.

И она появилась. Лес на конце поляны внезапно ожил, выбросив из себя огромного, размером с лошадь, хищника. Это был саблезуб, прозванный так за огромные бритвенно-острые клыки, одинаково хорошо вспарывающие не только шкуры животных, но и кожаные доспехи воинов, а его когтистые чудовищные лапы могли в щепки разнести ствол небольшого дерева или голову охотника, даже защищённую шлемом. Чудовище сразу заметило архонта, его зрачки сузились, и оно стремительно бросилось в его сторону, петляя и прыгая между редких деревьев и кустов поляны. Несмотря на внушительные габариты, зверь был юрким, быстрым и бесшумным. Попасть в такого мог только истинный мастер лука.

Вельсиолл перестал замечать окружающее пространство. Лес для него уменьшился до двух изумрудных глаз, готовых через несколько мгновений отобрать его жизнь. Он встретился холодным взглядом с могучим хищником и увидел, как расширяются в предчувствии гибели его зрачки. Нечеловеческим чутьём саблезуб увидел в глазах архонта собственную смерть. Зверь, в яростной попытке избежать гибели, нырнул за старый пень, венчающий кочку, покрытую мхом. Тетива вздрогнула рядом с ухом эльтасмирия. Устремившись к цели, стрела запела гимн смерти, всегда слышимый на уровне подсознания только стрелку и его жертве. Архонт закрыл глаза и услышал, как стрела легко проходит сквозь трухлявые волокна пня, разбивая гнилое дерево на мелкие куски, и, прошив его насквозь, вонзается в правый глаз чудовища, а затем и в мозг. Вельсиолл открыл глаза. Пару мгновений он наблюдал за моховой кочкой, пытаясь понять свои чувства. Это были ощущения боя, но не охоты. И ему это нравилось.