Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

– Да. Она оказалась чертовски смелой. Никогда бы не подумала, что в ней есть хоть капля храбрости. Но я сомневаюсь, что она проделала бы такое для кого-то еще, кого-то, кроме тебя!

Дэррелл едва могла дождаться момента, когда может рассказать обо всем Салли. Она рванула к ней сразу после пятичасового чая, с совершенно сияющим лицом:

– Салли! Твоя затея была просто из ряда вон! Просто чудо! Не представляешь, сегодня на занятии не было спасательного круга, и Мэри-Лу прыгнула прямиком в воду, в одежде, и все такое, лишь бы спасти меня!

– Ух ты! – воскликнула Салли и ее лицо тоже начало светиться. – Я бы о таком вообще не подумала, а ты? Дэррелл, это и правда из ряда вон. И теперь тебе надо как следует взяться за Мэри-Лу.

– Ты о чем сейчас? – не поняла Дэррелл.

– То есть, скажи ей, какой она была бесстрашной, и что никто даже об этом не подозревал, и что теперь она знает, что способна стать храбрее и перед кучей остальных вещей, – пояснила Салли. – Но без спешки! И если хоть раз заставить кого-то поверить в себя, то проблемы исчезнут.

– Ты просто необычайно разумная девчонка! – с восхищением сказала Дэррелл. – Мне бы такое и в голову не пришло. И правда. Я приложу все усилия, а ты, когда к тебе придет Мэри-Лу, тоже скажи ей что-то приятное!

Так что Мэри-Лу, к своему огромному изумлению и радости, стала героиней дня, ведь очень скоро новость о случившемся обошла всю школу – о том, как она запрыгнула в воду, полностью одетой, чтобы спасти Дэррелл.

– Теперь будет не слишком хорошо, если ты снова станешь прятаться по углам или кричать до посинения, если завидишь паука! – сказала Дэррелл. – Ведь мы уже знаем, какая ты смелая, так что мы ждем, что ты снова покажешь нам хоть чуточку своей храбрости!

– О, да, – широко улыбнулась Мэри-Лу. – Я буду стараться. Сейчас-то я уже знаю, что могу быть храброй, так что все изменилось. Это если ты знаешь, что не можешь, то все кажется ужасным. Я никогда, никогда в своей жизни не смогла бы поверить, что осмелюсь прыгнуть в самый глубокий конец бассейна, ну, как наш, например – но я осмелилась! Я просто это сделала. Но ведь это была не совсем смелость, как вы знаете, ведь я не собиралась как-то ее улучшать или что-то в этом духе.

Единственной, кто не сказал ни одного хвалебного слова Мэри-Лу была Гвендолин. С одной стороны, она отчаянно завидовала той суматохе, поднявшейся вокруг Мэри-Лу. Ведь даже учителя ухватились за такую возможность, все как один осознав, что это может быть их шанс дать понять Мэри-Лу, что она сможет сделать все, если захочет. Гвендолин же ненавидела всю эту шумиху, особенно потому что именно Дэррелл вынудила Мэри-Лу прыгнуть ради спасения ее жизни.

«Как мило, что все хотели ей помочь!» – думала Гвендолин, вспоминая те тяжелые шлепки, которыми ее однажды наградила разозленная девочка. – «Вот я бы оставила ее барахтаться. Глупая Мэри-Лу! Думаю, что теперь она высоко задерет нос».

Но Мэри-Лу этого не сделала. Она все еще вела себя робко и тихо, как было и прежде, но все же стала более уверенной и намеревалась стать лучше. Для себя она все доказала, и не старалась выставлять это напоказ. Да, она этим гордилась и была рада, хотя и не демонстрировала открыто, как бы на ее месте поступила девочка вроде Гвендолин.

С другой стороны, теперь Мэри-Лу стала чуть больше отстаивать свои интересы перед Гвендолин, что крайне бесило и раздражало последнюю. А когда Салли вернулась в школу, после двухнедельного отсутствия, оказалось, что и она тоже изменилась, и больше не терпела чепухи от Гвендолин. И стала защищать Мэри-Лу, поддразнивая Гвендолин так, что та выходила из себя, и отчаянно желала огрызнуться в ответ на шутки Салли.

Триместр шел своим ходом, ускоряясь все быстрее и быстрее. Еще только три недели до каникул! Дэррелл поверить не могла, что время пролетело настолько быстро.

Теперь она прикладывала больше сил к учебе и дважды занимала пятое место по еженедельному списку успеваемости. Гвендолин была единственной, кто постоянно находился в самом конце. Даже Мэри-Лу переползла на одно или два места повыше. Дэррелл задавалась вопросом, как Гвендолин, получив дома свой табель, намеревается убедить родителей, что в конце триместра была на первых местах во всем. Поскольку в табели обязательно отразят все ужасные отметки Гвендолин.

Однажды Дэррелл сама спросила ее об этом:

– Гвендолин, а что твои мама и папа скажут, когда увидят твой табель и то, как плохо ты работала в классе? – с любопытством спросила она.

Гвендолин совершенно опешила от такого вопроса:

– О чем ты – какой мой табель? – спросила она.

– Ей-богу, ты что, понятия не имеешь, что за табель? – удивилась Дэррелл. – Слушай, я покажу тебе один из моих старых. У меня есть предыдущий, из моей прежней школы. Мне пришлось его взять, чтобы показать мисс Поттс.