Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Действительно, литовцы, отдохнув от поражения, нанесенного им рыцарями, сосредоточили большую часть своих сил для возвращения их русских владений. В 1349 г. они разорили окрестности Львова, Владимира, а потом завладели и крепостями владимирской, белзской и берестейской и даже вторглись в самую Польшу, где повоевали земли Люблинскую, Сандомирскую и Радомскую (1350). Тщетно король высылал против них свои войска; поляки, по свидетельству польских же летописцев, были побеждаемы постоянно во всех своих столкновениях с литовцами. Аноним и Длугош объясняют это гневом Божиим за утопление краковского викария Мартина Барижки; но мы полагаем, что распри короля с духовенством и дворянством скорее сделают понятными эти неудачи поляков. Весьма естественно, что оба этих сословия, раздраженные на короля за стеснение их прав и вольностей, были слишком нерадивыми помощниками ему в войне с литовцами и потому Казимир, все более и более озабочиваемый внутренними делами государства, нашел вынужденным заключить мир. Написанная по этому поводу договорная грамота[262] сохранилась до нашего времени; на ней нет означения года, и потому одни ученые относят ее к 1341 г., другие к 1341–1343 гг., но, во-первых, связь событий, во-вторых, свидетельство современного и достоверного летописца (Анонима Гнезненского) доказывают нам, что она относится к 1350 г. Под одним годом, именно 1349 г., описывает Аноним и победоносный поход короля и успехи литовцев после возвращения его в Польшу; нам кажется, что, несмотря на быстроту действий, отличавшую литовцев, слишком уж много событий отнесено к одному году. Это предположение тем сильнее, что, по свидетельству самой грамоты, мир был заключен уже в конце сентября, следовательно, все рассказанное совершилось в 8 месяцев, так как поражение литовцев крестоносцами относится к 24 января 1349 г., а Казимир уже после этого поражения отправился в русский поход. Итак, война длилась в 1349 и 1350 гг., с чем согласен и Длугош, и кончилась миром, условия которого, по упомянутой договорной грамоте, так же, как и по свидетельству Анонима, следующие.

Главное условие о разделе Русской земли между договаривающимися есть только распространение известия Анонима; он говорит, что король взял себе землю Львовскую, а Литве отдал Владимирскую; грамота же, выражаясь подробнее, высчитывает следующие приобретения Литвы: земля Владимирская, Луцкая, Холмская, Белзская, Берестейская, а королю предоставляет только Львовскую. Из этого места видно, что под именем Львовской земли следует разуметь целую Галицию, в которой Львов сделался главным городом со времени Льва и сообщил свое имя целой стране, которая прежде называлась по имени Галича.

Из дальнейших условий должно заключить, что обе стороны не могли согласиться в том, кому должен принадлежать Кременец, и решили, чтобы его держал Юрий Наримунтович, в зависимости и от Литвы, и от Польши, в продолжение двух лет; если же мир устоит долее, то «Юрью князю города лишитися».

Итак, это не была грамота мирная, а только перемирная; срок перемирия определяется таким образом: «А мир от Покрова Богородице до Ивана дне до купал, а от Ивана дне за два лет», т. е. до 24 июня 1353 г. В течение этих 2 лет и 9 месяцев (с 1 октября 1330 до 24 июня 1353 г.) ни поляки, ни литовцы не должны строить городов в Руси, ни поправлять старых, разоренных в последнюю войну.

Далее определяется поведение обеих сторон в случае нападения венгерцев или татар: «Аже поидет оугорьскый король на Литву, польскому королеви помогати, аже поидеть на Русь, что Литве слушаеть, королеви не помогати; а поидеть ли царь на ляхи, а любо князи темнии, князем литовским помогати, аже поидуть на Русь, что королю слушаеть, литовским князем не помогати».

Так литовцы и поляки согласились охранять неприкосновенность Юго-Западной Руси; король может соединиться с венграми, если последние будут воевать Литву, но ни в каком случае не должен помогать им, если они пойдут на Русь, подвластную литовцам, т. е. владимирскую область. Точно так же и литовцы могут содействовать хану в его нападениях на Польшу и обязываются не помогать ему в его походах на Львовскую землю.

Довольно темно и сбивчиво условие, определяющее поведение русских в подобных случаях: «Аже приидут татарове на Львовскую землю, тогда Руси на Львовце не помогати, аже поидуть татарове на ляхы, тогда Руси неволя пойти и с татары». Как будто татары, которые все еще считали себя повелителями Руси, не одинаково должны были требовать повиновения и в походах на Польшу, и на Львовскую землю.