Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Летописец не определяет года этого события, но упоминает обстоятельство, по которому можно приблизительно назначать время завоевания Волыни; именно поход Гедимина, по словам летописи, случился после того, как князь обезопасил жмудь от немцев; следовательно, поход этот должно отнести к первым годам княжения Гедимина, когда он не только выгнал немцев из жмуди и край этот присоединил к Литве, но и вторгся в их собственную землю и после нескольких побед захватил два их замка. Согласно с этим Стрыйковский, который представляет только распространения цитированного нами летописца, полагает завоевание Волыни в 1320 г.; он даже указывает на повод, по которому Гедимин двинулся на Русь, именно в отмщение русским князьям Льву и Владимиру, которые, пользуясь отвлечением литовских сил к ордену, воевали Литовскую землю: Владимир опустошил берега Вилии, а Лев взял Берестье и Дрогичин, уже принадлежавшие (по мнению Стрыйковского) Гедимину. Это объяснение Гедиминова похода весьма правдоподобно: из грамот последних русских князей Галича и Волыни мы знаем о союзе их с орденом и об обещании защищать его от татар и других неприятелей; в 1319 г. они исполняют свое обещание. Таким образом, отношение русских князей к ордену естественно делали их врагами Гедимина, и поход последнего с его причинами для нас совершенно ясен, но в рассказе о нем есть столько анахронизмов, погрешностей, столько ложного, что трудно принять это известие и на нем только основать разрешение вопроса об участи Волыни. Князь Роман Брянский, упомянутый в летописи, умер еще в XIII столетии, и из потомков его около этого времени мы не знаем ни одного князя Романа. Князьями Галича и Владимира в 1320 г. были Лев и Андрей, которые умерли около 1324 г., как удостоверяет нас послание Владислава Локетка к папе; завладение Волынью есть совершенная басня, так как нам точно известно, что в Юго-Западной Руси по крайней мере до 1333 г. господствовал князь русский или малорусский Юрий II Андреевич и жил по большей части во Владимире, наконец, завоевание Киева в 1321 г. точно так же баснословно, потому что Киев и в 1331 г. управлялся русским князем Федором, находившимся в зависимости от татар. Трудно, конечно, отвергнуть совсем известие о походе Гедимина на Русь в 1320 г., тем более что он так хорошо объясняется из отношений галицких князей к ордену, а через него к Литве; точно так же трудно сказать что-нибудь положительное о результате его; может быть, к этому времени относится завоевание Пинска, который был отдан Гедимином сыну его Наримунту, и Берестья, который находился впоследствии под властью Кейстута.

Тем менее можем мы верить летописцу, изд. Нарбутом и Стрыйковскому, который только разбавил его цветами красноречия, что другой литовский летописец (изд. Даниловичем в 1827 г.) совершенно молчит об этом походе и иначе объясняет соединение Волыни с Литвою; рассказывая о разделе государства Гедиминова между его сыновьями, говорит о Любарте: «А Любарта принял володимирский князь к дочке, во Владимир и в Луцк, и во всю землю волынскую». Этот владимирский князь должен быть Андрей Юрьевич, сын которого Юрий II умер в 1335 г., и тогда Любарт занял Владимир, Луцк и всю землю Волынскую, а при жизни Юрия, как можно догадываться, владел одним Луцком. Почти то же самое о Любарте и Волыни сообщает Длугош. Ошибка только в том, что Любарт не владел львовским княжеством, где, как мы видели, избран был Болеслав Мазовецкий. Что же касается Киева и Южной Руси вообще, то относительно времени ее завоевания мы получаем драгоценное сведение из одной недавно открытой рукописи XVI века, известной под названием Киево-Печерской; в ней читаем следующее место: «В лето 6841 (1333) Гедимин, кн. литовский, повстал на князя киевского Станислава и победил его с русским и татарским войском, над рекой Ирпенью, и, прогнавши татар, Киев в свою власть взял»; следовательно, Гедимин завоевал Киев не в 1321, а в 1333 г., а потому и князь киевский Феодор, упоминаемый под 1330 г., уже не может возбуждать сомнения в своем русском происхождении.

Какое же заключение можно вывести теперь о судьбе Юго-Западной Руси по смерти Юрия II?