Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Между тем в Польше был заключен знаменитый брак Ягайло с Ядвигой; литовский князь, надевая польскую корону, дал обещание соединить все свои земли, литовские и русские, с Польским государством; в то же время он обещал обратить литовцев в католицизм. Исполнение первого обещания было нетрудно по характеру державы, основанной Гедимином; для исполнения второго король скоро после коронации отправился в Литву, и в то время, как он достигал своей религиозной цели, совершилось присоединение Галиции.

Грамота к львовским гражданам от марта 1386 г., в которой Ядвига заверяет их в сохранении всех прав, привилегий и вольностей города, грамотой, выданной во Львове, хотя королева в это время вовсе не была на Руси, показывает нам, что было намерение уже в этом году идти на Русь и были приготовлены документы, подобные которым всегда предшествуют занятию края; разные обстоятельства помешали этому походу: во-первых, большая часть Руси Казимировой была в руках венгров, а Ядвига не хотела начинать своей политической деятельности враждой к сестре и матери; с другой стороны, польским чинам хотелось, чтобы сама Ядвига и единственно польскими силами возвратила Русь Польше и чтобы муж ее в этом деле не имел никакого участия. Это желание легко объясняется: кроме земли Самборской, Саноцкой, части Перемышльской, Львовской и Галицкой, все русские земли, как то: Украина, Волынь, Подолия, Подляшье, часть так называемой Червонной Руси, принадлежали Литовскому княжеству. Ягайло при восшествии на трон обещал соединить все свои земли, русские и литовские, с короной польской, но, во-первых, ему не доверяли и вследствие этого недоверия требовали, чтобы он дал поручителей в обеспечение своих обещаний; поручились родной его брат Скиргайло, двоюродные Витовт, сын Кейстута, Михаил Явнута, Федор Любарта; во-вторых, чины польские понимали, что Волынь, Подолия, Подляшье и т. д. присоединяются к Польше в качестве собственности Литвы, Русь Галицко-Львовскую, по крайней мере, они хотели считать исключительно польской собственностью, но здесь входили в противоречие с убеждениями короля, с его фамильными преданиями, из противоречия рождалось недоверие, которое заставило поляков стараться одними собственными средствами возвратить Галицию.

Пока два эти обстоятельства: нежелание Ядвиги враждовать с сестрой и матерью и недоверие поляков к Ягайло – удерживали поход на Русскую землю, получено было в начале 1387 г. известие о смерти Елисаветы; о Марии не знали ничего достоверного, слышали, что она была схвачена и увезена, и полагали, что она подверглась участи, одинаковой с Елисаветой; вместе с тем поляки узнали, что анархия в Венгрии близится к концу, что чины признали королем Сигизмунда и что коронация его должна скоро совершиться. Естественно, что Сигизмунд после коронования двинет свои войска на помощь гарнизонам Галиции, и тогда возвращение последней будет делом весьма трудным. Вот почему, не обращая внимания на печаль Ядвиги по сестре и на суровое время года, поляки посадили свою молодую королеву на коня, как предводительницу войска, и в феврале 1387 г. двинулись на Русь.