Первые славянские монархии на северо-западе Европы

2 марта остановилась королева в местечке Городке, в 3 милях от Львова, и начала переговоры с гражданами о немедленной и добровольной сдаче. Львовяне, уже 30 лет находившиеся под иноземным владычеством, должны были совершенно безразлично смотреть на господство Венгрии и Польши; они даже склонялись на сторону последней, потому что соединение с ней обещало поддержку и развитие их торговли, уже важной в то время. Великая торговая дорога, соединявшая Запад с Востоком, на которой стоял Львов, проходила через Литву и Польшу, соединенные тогда под одним скипетром в одно государство; понятно, что добрые отношения к этому государству должны были иметь выгодные последствия для торговли и наоборот, следовательно, граждане львовские, в силу своих коммерческих интересов, должны были, без всякого отвращения, смотреть на подчинение Польше. С другой стороны, венгерский гарнизон, немногочисленный, не надеясь на скорую помощь, не зная даже, кого признавать своим государем, также не сопротивлялся, и таким образом важнейший город Галиции был взят без кровопролития 9 марта. Королева обнародовала манифест, которым подтверждала гражданам все их права и привилегии. Примеру Львова последовали Перемышль, Теребовль, Санок, Ярославль; один только Галич требовал решения дела силой оружия. Поляки не могли его взять собственными средствами и обратились за помощью к литовцу Витовту, который в то время был в Луцке. Витовт, соединив войска многих литовских князей, своих родственников (князей Юрия Белзского, Федора Любартовича Владимирского, Василия Пинского, Симеона Степанского, Федора Рогатинского, Юрия Слуцкого), подступил к Галичу и заставил венгерского воеводу Бенедикта сдаться. Храбрый венгерец сдался только под условием, чтобы король не только не преследовал его, но даже оказал бы ему любовь и уважение и дал бы средства к жизни. Условие было выполнено, и Бенедикт в том же году получил значительные поместья на Руси. Правителем Галиции был назначен поляк Ян из Тарнова, воевода сандомирский.

Так в 1387 г. совершилось окончательное присоединение Галиции к Польше; с этого времени до XVIII столетия она составляла собственность короны польской, была одной из провинций Польского государства; прочие же русские земли, в том числе и Волынь, судьбы которой нас также занимали, присоединились к Польше в качестве собственности литовской и были управляемы литовскими князьями, подручниками Владислава Ягайло, великого князя литовского и короля польского.

Внутренняя история Галицкой Руси

Мы изложили внешнюю историю Галича, насколько это было возможно по существующим источникам; мы видели, что многие периоды ее остаются темными, неясными, так как отдаленное прошлое не оставило нам точного и основательного о себе известия. Если же внешняя фактическая история, в некоторых своих эпохах, отличается отсутствием или крайней скудостью материалов, то что же скажем относительно истории внутренней, бытовой, которая представляет интерес несравненно больший и знание которой так просветляет взгляд на события внешние? Мы имели случай сказать, что летописцы наши с большим старанием и подробно описывали междоусобия князей, их войны с соседями, нападения последних на Русь и т. д., а обращали слишком слабое внимание на быт народа, склад его ума, образ мыслей, степень развития умственного и нравственного. Оно и понятно: летописец проникался интересами своего времени, отношениями к ближайшим государствам, успехом или неуспехом одного князя в борьбе с другим, и при этих занимавших его обстоятельствах он не имел времени, да и не считал полезным и нужным распространяться о своих современниках, об образе их жизни, их понятиях и воззрениях; в его время это было так обыкновенно, так всеобще, что он никак не думал угодить потомству передачей ему подобных сведений. Отсюда понятно, что если летописцы галицкие оказываются недостаточными, неполными в известиях своих о походах, сражениях, междоусобиях и тому подобном, то тем менее можно ждать от них материалов для объяснения внутренней жизни галичан. Мы собрали отрывочные сказания подобного рода, разбросанные там и сям в летописях, грамотах и других источниках, и, предлагая изложение внутренней истории Галича в рассматриваемый период, заранее говорим, что оно отличается крайней неполнотой и неточностью.