Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Из этих примеров легко можем видеть, что положение бояр галицких было несколько тверже положения бояр Киевской Руси. Богатые землевладельцы, влиятельные чиновники, они имели свои собственные полки, соединив которые могли с успехом действовать против князя, лишь только отношения его к ним делались недоброжелательными или враждебными. Положение князя было далеко не твердое, он мог действовать против бояр, опираясь только на свою дружину, и потому если полки бояр, соединенные вместе, превзойдут в силе дружину княжескую, то князь должен был отказываться от своих планов, должен был делать уступки боярам; здесь невольно приходит в голову сравнение отношений князя галицкого к боярам с отношениями князя киевского или великого к младшим членам Рюрикова дома. Тот и другой держались тем, что единодушное действование было невозможно как для младших Рюриковичей, так и для бояр Галича; они постоянно враждовали друг с другом. Доброслав и Григорий, захватившие почти всю землю после татарского погрома в свое управление, были в такой степени сильны, что позволяли себе открыто, перед княжеским послом, смеяться над распоряжениями и упреками князя, и Даниил не мог ничего предпринять против них; он только скорбел и молился Богу о своей отчине; некоторое время спустя между Доброславом и Григорием встала распря, тогда Даниил без страха приказал обоих схватить как противников княжеской власти. Ясно, что только совокупного их действия боялся Даниил, а лишь только они разделились, то уже не могли быть опасными князю.

Точно так же и раньше Даниила, когда бояре, подучаемые Романом, восстали на Владимира Ярославича, они не смели ни схватить его, ни убить, «зане не вси бяхуть в думе той». Все-таки, оставаясь сильными и понимая свое значение, бояре, естественно, стремились к расширению своих прав, к устройству более выгодных отношений к верховной власти, и в этом случае они имели удобство предварительного соглашения с князем, если можно так выразиться, предварительного торга с ним, потому что князей, желавших приобрести Галицкое княжество, было очень много и бояре могли выбирать из них.

Это обстоятельство, т. е. многочисленные притязания на Галич, было, по нашему мнению, главной причиной, важнейшим побуждением, хорошо объясняющим все волнения и крамолы бояр. Если обратим внимание на древнейшую историю Галиции, то увидим полное согласие боярства и верховной власти; вот место из летописи, представляющее образчик подобных отношений. Бояре говорят Ярославу Осмомыслу в одном сражении (с Изяславом Мстиславичем при Теребовле в 1153 г.): «Ты еси молод, а поеди прочь и нас позоруй, како ны будеть отець твой кормил и любил, а хочем за отца твоего честь и за твою головы своя сложити, ты еси у нас князь один, оже ся тобе што учинить, то што нам деяти? а поеди княже к городу» и пр.

Восстания бояр начинаются только тогда, когда им является возможность опереться на кого-нибудь в своих действиях против князя; так они восстали против Осмомысла, когда в его семействе произошла распря, и бояре могли принять сторону его княгини Ольги и сына Владимира и под их знаменем действовать против Ярослава. Затем они поднялись на Владимира, потому что опирались на Романа, находились в сношениях с ним и действовали по его побуждению. В этом случае Роман подал дурной пример и был некоторой причиной, конечно, внешней, последующих волнений в Галиче, сам он только крайне жестокими мерами удержал бояр в повиновении, а по смерти его, когда явилось столько претендентов, галицкому вельможеству настало самое благоприятное время; оно могло прочно устроить свое положение, если б действовало единодушно, если б ясно сознавало свою цель и неуклонно к ней стремилось. Но ни одного из этих условий не было; бояре тянули в разные стороны, одни к Ольговичам, другие к венграм, третьи к Романовичам и т. д. Они даже не знали хорошо, к чему следует стремиться, чего достигать, и действовали часто с величайшей непоследовательностью. Княжеская власть, попираемая боярами, должна была заметить отсутствие системы в их деятельности и употребила его для своего утверждения и укрепления; лучше всего воспользовался этим Даниил Романович и, одолев до 1249 г. всех претендентов на Галич, тем самым отнял у бояр возможность крамолить и подчинил их своей власти. С этого времени летописи ничего не сообщают о внутренних смутах в Галиции, только то обстоятельство, что при Юрии II грамоты писались не от лица одного князя, но и от имени бояр, дает нам некоторый повод предположить, что значение бояр опять начииает возвышаться около половины XIV столетия, хотя, как мы уже заметили, это может объясняться еще малолетством Юрия II.