Первые слова. О предисловиях Ф. М. Достоевского

Переход от двухголосой речи к внезапному соло рассказчика-хроникера происходит постепенно. Он начинается с продолжения монофонической гармонии имплицитного автора и рассказчика-хроникера: «Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится – так и так прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два». Помня, что «Братья Карамазовы» наступают на пятки шедевру прямого обращения (имплицитного) автора к читателям, воплощенному в «Дневник писателя», и что Достоевский прервал работу над «Дневником», чтобы начать писать свое последнее, как оказалось, художественное произведение, вполне правдоподобно будет предположить, что в предисловии «От автора» Достоевский сам предстает перед читателями – по меньшей мере в той же степени, что и в «Дневнике». Хотя бы потому, что два романа задумал не рассказчик, он сам является персонажем первого романа, плодом воображения Достоевского. Внезапно оказывается, что в предисловии начинает звучать третий голос, исходящий непосредственно (перефразируя заголовок предисловия) «от имплицитного автора Ф. М. Достоевского».

Далее нас уведомляют, что

Главный роман второй – это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя [Достоевский 1976: 6].

Похоже, в описании Достоевского проступает и его собственная биография. 1879 год был временем всеобщей нестабильности, социальной дезориентации и политического насилия – Достоевский назвал бы его «безбожным временем». Он полагает, что понимает, как ситуация приняла такой зловещий оборот, и желает объяснить причины этого в романе. (Только два года отделяют нас от смерти Достоевского и убийства царя Александра II.) «Наше время» – это действительно 1879 год. Второй роман – будь то написанный от лица рассказчика-хроникера или Достоевского – должен быть полностью посвящен современности, что для Достоевского не редкость. Действие большинства его произведений происходит в настоящем времени или быстро переносится из прошлого в настоящее. Следовательно, получается, что «Братья Карамазовы» на этом фоне представляют нечто вроде аномалии: этот роман с начала и до конца текста посвящен прошлому[143].

Смещение во времени, «тогда» «Братьев Карамазовых» и «сейчас» так и не написанного второго романа, может быть главной причиной двухголосия предисловия к роману. Разноголосица в первых словах романа отражает смещение временных пластов в двух романах, которые замыслил Достоевский. Вместе они указывают на одно и то же – на силы хаоса, которые действуют с 1860-х до конца 1870-х годов в социальной, политической, духовной и экономической сферах. Наши повествователи ясно представляют себе эстетическое единство, которое может иметь своим источником всяческий хаос. «Обойтись мне без этого первого романа невозможно, потому что многое во втором романе стало бы непонятным» [Достоевский 1976: 6]. Между этими двумя текстами имеется причинно-следственная связь. Если созданное рассказчиком-хроникером жизнеописание успешно донесет смысл повествования до читателя, преуспеет в этом и роман Достоевского. Опасения, которые рассказчик-хроникер высказывает в первых абзацах, и агрессивная реакция на предполагаемый скептический прием «Братьев Карамазовых» читателем обнаруживают перед нами и беспокойство автора. Таков человек.

Однако в этот момент автор, ненадолго представший перед нами без маски, вновь скрывается под завесу дискурса, с которого началось предисловие:

Но таким образом еще усложняется первоначальное мое затруднение: если уж я, то есть сам биограф, нахожу, что и одного-то романа, может быть, было бы для такого скромного и неопределенного героя излишне, то каково же являться с двумя и чем объяснить такую с моей стороны заносчивость? [Достоевский 1976: 6].