Первые слова. О предисловиях Ф. М. Достоевского

Здесь мы снова возвращаемся в затруднительное положение снедаемого беспокойством о судьбе романа рассказчика-хроникера, которого, по-видимому, только имплицитный автор способен ободрить. Мы замечаем, что в этом высказывании говорящий назван «биографом». Именно им является имплицитный автор – фрагмент реально существующей личности, представленный в драматизированной, художественной форме в предисловии как собеседник и наставник рассказчика. Сам Достоевский – романист, т. е. нечто большее, чем биограф. Высказываемая им в данном месте текста тревога ощущается рассказчиком-хроникером.

В пятом абзаце опять начинает звучать голос имплицитного автора, постепенно переключая наше внимание с сознания рассказчика-хроникера (и внезапного возникновения рядом с ним Федора Достоевского) на собственную точку зрения. Целесообразно проанализировать, как именно нас возвращают к двухголосию первых трех абзацев предисловия. Первый этап этого процесса происходит в первом предложении пятого абзаца: «Теряясь в разрешении сих вопросов, решаюсь их обойти безо всякого разрешения» [Достоевский 1976: 6]. Кому принадлежит это высказывание? Возможно, имплицитный автор говорит от собственного имени. Но эти слова вполне могли прозвучать и из уст рассказчика-хроникера. Однако такое мышление в стиле «или – или» здесь не подходит. Скорее всего, местоимение первого лица единственного числа представляет оба голоса. Дело выглядит так, будто они поют в унисон – два вокалиста, одни и те же ноты и один и тот же текст (поэтому оба справедливо используют местоимение «я»). Если бы этот момент был представлен на сцене, рассказчик-хроникер и имплицитный автор произнесли бы эту строку в унисон.

Однако мы не должны принимать это единство реплики и двух голосов за слияние их функций. В этом смысле их интонации различны, хотя произносимый ими текст совпадает слово в слово. С одной стороны, рассказчик-хроникер (чей голос доминирует, поскольку только что его слышали выступающим соло) продолжает свой сбивчивый дискурс, накал его эмоций растет, он то уходит в оборону, то становится агрессивным. С другой стороны, имплицитный автор снова вмешивается и протягивает новичку руку помощи. Имплицитный автор начинает деловито отвоевывать свою часть дискурса у партнера. Мы можем представить себе внутреннюю суть высказываемой им идеи: «Я позволил моему неопытному другу сбиться с пути (в четвертом абзаце), разобраться в его формулировках невозможно, так что давайте просто забудем об этом и продолжим».

На втором этапе процесса слияния голосов, – который выглядит как разъяснение, недоступное для рассказчика-хроникера, – тайный смысл предисловия выносится на всеобщее обозрение. Диалог продолжается в соответствии с распределенными ролями, рассказчик подхватывает реплику имплицитного автора: