Первый Феникс

Все вокруг расплылось и превратилось в пульсирующий мрак, он мог видеть только алое от крови запястье, влажно сверкающее на замершем солнце. Он мог разглядеть каждую линию, каждую черту. Заусенец на указательном пальце, несколько мозолей, кольцо. Большой круглый диск, сантиметра три в диаметре. На нем грозовые облака и молния. Диск с рисунком крепился к витому колечку, чуть погнутому. Этот дефект появился по его вине – он сел на него еще когда девушка готовила для них суп. Она сняла кольцо перед тем, как начать чистить овощи, а майор неосторожно бухнулся на стул и испортил его. Он успел выправить украшение, пока Лиза не увидела, хотя вряд ли она этого не заметила.

Духи обманывают, но есть детали, которые они скопировать не могут.

Глеб перестал чувствовать воздух, все его существование сжалось до линии сгиба на витом колечке. Которое действительно было надето на палец Лизы.

– А, поверил… – нежное придыхание, обдавшее ухо и шею жаром.

Горло сдавил крик, который нельзя было выпускать. «Не шуми – услышат». Он смотрел на груду изрубленного мяса и костей, пытаясь проглотить вопль. Майор осел и снова согнулся, с силой ударившись головой о землю. Потом еще и еще. Раскрывал рот в беззвучном крике, вгрызаясь во влажную землю. Чувствовал, как проваливается, не может удержаться, и цеплялся за почву, греб ее, разбивая о камни пальцы. Потом поднимал голову и снова видел Лизу, которая лежала перед ним и пронзала мозг раскаленными спицами.

Глаза горели, мышцы резало острой болью, суставы сводило, но легкие не могли дышать, а сердце не могло биться. Он не хотел этого. Умереть здесь и сейчас было бы правильно. Обернуться и крикнуть, привлекая всех призраков разом. Он хотел, чтобы с ним сделали то же, что с Лизой. Удар за ударом, пытка за пыткой. Он должен испытать каждую секунду ее боли. Потому что допустил это. Охотник глубоко вдохнул и выпрямился, чтобы повернуться спиной к Лизе и лицом ко всему, что его ждало, но взгляд вновь остановился на картинке с грозой.

Нельзя.

Он встал и, не чувствуя ног, попытался сделать шаг, но лишь немного сдвинул правую ступню вперед. Сплюнул, тыльной стороной ладони смахнул прилипшую к лицу землю. И посмотрел перед собой. Воздух наполнен цветочной пыльцой и замершими звуками леса, а где-то дальше, в точке, куда стремится время, стоит зеркало. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул ничем не пахнущий воздух. А потом уверенно зашагал вперед, не опустив больше взгляда на Лизу. Охотник прекрасно знал, где она сейчас. Туда он и направился.

– Куда? – позвал голос позади. Обманщица повторяла это снова и снова, иногда ее голос звучал одновременно с двух, трех сторон. – Куда? Куда?!

Он шел, глядя вперед и не моргая. Все повторяющийся вопрос превратился в гомон, различить слова невозможно. Это походило на рой пчел, летящих прямо за ним. А потом все резко смолкло.

– Тогда я с тобой, – шепнула Обманщица ему на ухо и быстрым движением языка провела влажную дорожку от восьмого позвонка до уха.

* * *

Лиза почти сразу потеряла Глеба из виду. Шаги полковника и генерала позади вскоре тоже смолкли – то ли она вырвалась вперед, то ли они отстали. Девушка надеялась, что дело в самом лесе и зеркале, а не в том, что с охотниками что-то случилось.

Закусив губу, Лиза сосредоточенно шагала вперед, игнорируя все посторонние звуки: разноголосый шепот, вздохи за спиной, скрежет и шелест. Она старалась даже не сводить взгляда с далекой точки перед собой: своего собственного отражения в темной потертой поверхности. Зеркало было еще очень далеко, но оно тянуло к себе, не давая отвести взгляда. «Может, что-то не так с глазами?.. – пронеслось у нее в голове. – Неужели уже начали слепнуть?» Лиза никак не могла понять, почему зеркало она видела четко и ясно – не так, как видела бы обычными глазами, конечно: изображение будто сплеталось из сотен нитей и дрожало, но было прекрасно различимым и ярким. А Глеба не видела. Но он был жив – его нить еще не оборвалась, она чувствовала.

Где-то в стороне раздался женский вскрик.

– Все, уже пора, – выдохнула женщина, часто дыша.

Лиза не обернулась, лишь боковым зрением успела заметить размытую женскую фигуру с большим животом. Беременная женщина тяжело опустилась на землю, морщась и вскрикивая.

– Сейчас начнется, помоги мне.

Низкий коренастый мужчина подал ей руку, чтобы помочь передвинуться и опереться спиной о дерево.

– Зачем ты это делаешь, Марта?

– Август, я же объясняла сотню раз. Все, она идет. – Женщина вскрикнула и, уцепившись за плечо мужчины, села на корточки. – Просто держи меня.

Женщина сдавленно кричала. Лиза застыла на месте, все еще не решаясь посмотреть в ту сторону. Лишь через какое-то время, когда послышался детский крик, она опасливо повернула голову и прищурилась: фигуры были темными и размытыми, рассмотреть их не получалось.

– Марта, она же живая! – Мужчина торопливо поднял ребенка с земли. – Ты говорила, что…

– Не трогай ее, идиот, – взвизгнула женщина, попытавшись вырвать младенца из его рук, но тот отшатнулся на полшага назад, прижав ребенка к груди. – Ты не видишь, что она не такая?