Первый из пяти

– Двойня, – кивнула она, словно соглашаясь с Леем. – А у девчонки уже не осталось сил.

Лаасе тихо вскрикнула.

– Еще издашь хоть звук, и я выставлю тебя вон, – пригрозила Дарра. И командирским тоном заявила мне: – Садись рядом с женой, и держи ее за руку. Когда она очнется, ты должен убедить ее, что все идет хорошо. Должен говорить с ней. О чем хочешь. Твоя задача не дать ей погрузиться в беспамятство, понял?

Мне оставалось только согласиться.

Я смотрел на бледное лицо жены, на посиневшие веки, и молил богов, чтобы она очнулась. Вспоминал, как жадно Ирриче рассматривала меня каких-то несколько часов назад, а теперь умирает. Мне хотелось зарыдать. Слезы сами текли, и я вытирал их кулаком.

Краем глаза я наблюдал, как Дарра раскладывает на округлом животе длинные листья, зеленые, с резными краями, недавно сорванные с дерева ммонге. Из толстой мясистой зелени появились маленькие присоски, которые без особого труда вошли в плоть Ирриче. Она не почувствовала ничего, даже не застонала.

«Совсем все плохо», – с ужасом подумал я, но  сразу отогнал плохие мысли. И Дарра, словно по старой памяти, прочитав, что творится у меня в голове, строго посмотрела, негодующе фыркнула, но промолчала.

Когда все листья были разложены по верхней части живота, Дарра выкрикнула хриплым прокуренным голосом непонятную стреттскую фразу. Листья завибрировали, пришли в движение: надуваясь и сдуваясь по очереди.

В этот момент Ирриче открыла глаза и улыбнулась мне.

– Матео. Как же я соскучилась по тебе, – слабым голосом прошептала она. Лицо ее казалось спокойным, словно она совсем не ощущала боли.

– Ирриче, я люблю тебя, – выдохнул я самую сокровенную фразу, о которой боялся даже подумать, и упал на колени. Я смотрел только на свою жену, объясняя ей, что у меня нет никого дороже нее.

Листья на животе вибрировали, полностью взяв на себя функцию контроля сокращения мышц и обезболивания.

Время от времени слышались резкие приказы Дарры, делая происходящее более осознанным. Где-то через час раздался плач. Дарра извлекла младенца и показала нам с Ирриче.

– Девочка! – провозгласила старуха.

Еще через полчаса плач раздался снова. И опять Дарра показала нам ребенка и громко объявила:

– Еще одна девочка!

Мы переглянулись с женой и улыбнулись как сообщники.

Дарра внимательно осмотрела детей.

– Они плохо дышат, так как родились раньше срока. Я положу каждой из них по листу ммонге на грудку, чтобы легкие полностью раскрылись.

Ирриче вскрикнула.

– Не бойся, – властно обратилась Дарра к Ирриче. – Тебе и детям уже ничего не грозит.

Затем она повернулась ко мне.

– Твоя жена потеряла много крови. Закатай рукав, – скомандовала княгиня, но перед этим внимательно посмотрела мне в глаза, беззвучно спросила и получила ответ.

Я протянул руку, и тот час мне в вену вошла тонкая иголка, соединенная трубкой с портативным аппаратом, который одна из помощниц Дарры уже настраивала на нужные частоты. Маленькие лопасти перемешивали кровь, превращая ее в однородную оранжевую массу. С другой стороны к аппарату подходила такая же трубка на конце с иглой, которую Дарра воткнула в руку Ирриче. Я словно чувствовал, как моя кровь вливается в кровеносную систему жены, наполняя ее более сильными красными тельцами.

Когда младенцы задышали самостоятельно, Лаасе, запеленав детей к явному неудовольствию Дарры, протянула малышек их матери. Из глаз Ирриче покатились слезы.

– Какие они красивые, – воскликнула она, переводя взгляд с одного свертка на другой. Я не стал спорить, глядя на морщинистые личики. Конечно, красивые.

Одну за другой я торжественно взял новорожденных на руки, подтверждая их принадлежность дому Маасов.

Глава 12. Ирриче

Из-за тяжелых родов пришлось еще долго лежать в постели. Дарра, спасшая меня и детей, велела не вставать еще неделю.

Под неусыпным надзором матушки постоянно суетились служанки. Дочки беспрестанно хотели кушать. Маленькие чудесные создания. От накатывающейся слабости я то и дело проваливалась в сон, глубокий, без сновидений. Иногда меня навещал отец, приходили братья с женами. В общем, вся жизнь клана переместилась в нашу с Матео спальню. Он возвращался вечером уставший, и всегда ужинал рядом со мной, рассказывая какие-то веселые истории, приключившиеся за день. Вяленое мясо и сухофрукты – традиционный ужин Первого Дожа. Он никогда не забывал про напиток стреттов – серой жиже в деревянной гвелте. Благодаря этому странному снадобью, я чудесным образом чувствовала себя лучше. Страшно подумать, что бы сталось со мной и детьми, если бы Лей не прислал свою бабку.

Матео, как высшее должностное лицо Республики, велел провести расследование. На каждую акушерку, без причины отказавшую в помощи, наложили большую подать. Две тысячи кроннингов штрафа или полгода работ на благо Республики.

– Заодно и казну пополним, – криво усмехнулся Матео, увидев столбики цифр в отчете Принса.

Вечерами, когда мы оставались одни, муж забирался на кровать рядом со мной и читал вслух разные книги из библиотеки отца. Толстые фолианты из буйволовой кожи хранили в себе легенды и сказания, так любимые мной.