Почтительно поддерживаемый под локоток Забродовым, старый гриб, шаркая подошвами войлочных ботинок, направился к столу. Наблюдая за ними из кресла, Мещеряков про себя удивился разнообразию способов, которыми люди зарабатывают на жизнь. С младых ногтей и до глубокой старости только тем и заниматься, что пробовать на вкус разные вина и коньяки, — это ли не странно? То есть этим на протяжении всей жизни усердно занимается подавляющее большинство населения планеты, но мало кто получает за это зарплату, а в придачу к ней — почет и уважение. И если на вопрос о своих занятиях человек отвечает, что он дегустатор вин или, скажем, духов, собеседник издает уважительное «О!». Конечно, если на подобный вопрос ответить, что ты генерал ГРУ, реакцию получишь ту же: «О!», но в возгласе этом уважения будет куда меньше, чем опаски.
Пока генерал развлекался, жалея себя, процесс у накрытого белой скатертью стола шел полным ходом. Забродов с ловкостью и проворством заправского официанта наливал по паре глотков вина из каждой бутылки, ухитряясь при этом не пролить ни капли на скатерть. Аполлон Романович в свою очередь выполнял все приличествующие случаю манипуляции: брал своей дрожащей, покрытой пигментными пятнами и редким седым пухом старческой лапкой бокал, подносил к лицу, покачивал круговыми движениями, какое-то время водил над ним вислым бугристым носом, втягивая ноздрями воздух, как ищейка, после чего делал микроскопический глоток и долго смаковал. Иногда подобные манипуляции с одним и тем же бокалом повторялись три-четыре раза, иногда — нет. Как следует просмаковав вино и придя, по всей видимости, к какому-то выводу, старик ставил бокал на стол и, слегка повернув голову к Забродову, который, как ассистент, почтительно торчал за его левым плечом, коротко произносил «да» или, наоборот, «увы». Что означали эти замечания, генерал, хоть убей, не понимал, зато Илларион, казалось, понимал вполне и всякий раз, услышав вынесенный старым дегустатором краткий вердикт, делал пометку в своем списке, ставя напротив соответствующего номера галочку или косой крест.
Не имея другого занятия, Мещеряков считал эти значки, и, когда дегустация наконец завершилась, галочек оказалось двенадцать, а крестиков — четыре. Что должны означать эти очутившиеся в меньшинстве крестики, оставалось только гадать. Во всяком случае, не то, что вино отравлено: отсутствие во всех шестнадцати бутылках какого бы то ни было яда подтвердили эксперты из Института криминалистики ФСБ, да и старик, который с учетом своего весьма преклонного возраста нахлебался этого вина, считай, по самые брови, с виду оставался в добром здравии и даже заметно повеселел.
Андрей припомнил, скольких трудов ему стоило выполнить все просьбы, высказанные Забродовым во время их последней встречи. Просьб было всего две, но попотеть пришлось, поскольку обе были адресованы ведомствам, над которыми генерал ГРУ Мещеряков не имел никакой власти — ФСБ и управлению торговли правительства Москвы. В обоих случаях пришлось кланяться, унижаться и канючить, намекать на то, что долг платежом красен и что плевать в колодец не следует, как бы тебе этого ни хотелось. Труднее всего оказалось уломать торгашей, поскольку так называемая «оперативная необходимость», на которую упирал Мещеряков, требуя наложить негласный запрет на продажу определенного сорта вина, была для них пустым звуком: в самом деле, где вино, а где военная разведка? Действовать пришлось через очень высокое начальство, что всегда связано с немалым риском для карьеры. А когда он сказал Забродову, какие люди были вовлечены в удовлетворение его прихоти, этот паршивец только пожал плечами и высказался в том смысле, что даже очень большим людям порой бывает небесполезно немножко поработать на благо Отечества. И — ни слова благодарности.
Впрочем, подумав о благодарности, Мещеряков поспешил одернуть себя. Забродов действовал вовсе не по своей инициативе, ему это не сулило никакой выгоды, кроме, быть может, морального удовлетворения. Да и последнее представлялось весьма сомнительным: ну какое, спрашивается, удовлетворение можно получить, лишний раз убедившись в том, какими свиньями порой бывают люди?
— Итак, молодые люди, — продребезжал Аполлон Романович, медленно, осторожно усаживаясь в кресло, из которого Илларион только что бесцеремонно выгнал генерала, — подведем черту. Мною продегустировано содержимое шестнадцати — я не ошибся, их именно шестнадцать? — бутылок вина. Констатирую, что все они содержат красное сухое вино, изготовленное из винограда. При этом должен вам заметить, что виноград винограду рознь. Порой две лозы одного сорта, выращенные на разных склонах одной и той же горы, дают совершенно разное вино. В одном случае это будет божественный нектар, а в другом — кислятина, помои, годные лишь на то, чтобы за бесценок продавать их тем, у кого нет денег на настоящее вино.
— То есть нам, — подсказал Забродов.