Первый лорд мафии

Лучано не вызывал любви и преданности у своих младших партнеров, и этим обстоятельством не преминули воспользоваться власти.

Неудивительно, что первым должностным лицом, у которого возникли подозрения, была женщина. Обвиняя обитательниц борделя в городском полицейском суде, заместитель окружного прокурора Юнис-Картер заметила одну особенность: обвиняемые в проституции девушки произносили одну и ту же заранее подготовленную речь; их интересы в суде представляла одна и та же адвокатская фирма.

В своей докладной записке прокурору Дьюи Картер высказала мнение, что проституция стала монопольным бизнесом. Полицейские принялись за работу. Выступая под видом сутенеров из других городов, детективы стали посещать места постоянной тусовки котов[58] и владельцев борделей. Через несколько месяцев они узнали о руководящей роли Лучано, выяснили имена его управляющих и месторасположение большинства заведении.

Ночью 1 февраля 1936 года объединенные силы из 150 полицейских совершили одновременный налет на 40 публичных домов. Было арестовано 62 человека, среди них проститутки, мадам и сутенеры. Их доставили в секретные офисы Дьюи, которые он открыл в Здании Вулсворт. Арестованных не пришлось долго уговаривать дать показания. Они хотели не только избежать заключения, но и поквитаться с прижимистым Лаки и его торпедами с тяжелыми кулаками.

Оказалось, что Чарли пригрел у себя на груди змею. Мадам Коки Фло, которая была обязана своим прозвищем пристрастию к кокаину, рассказала о том, как Чарли представляет себе путь к славе, и о тех мерах, которые он принимает на этом пути.

— Я не собираюсь строить низкопробные бордели вроде сети «Эй энд Пи» сотнями, — хвастался он.

Чарли не стал бы отдавать приказы в присутствии мадам, если бы догадывался о се ненависти. Своим предательством Фло отомстила Лучано за убийство человека, который был ее добрым другом.

Другую женщину, которая свела счеты с Лучано, звали Нэнси Прессер. Ее схватили, когда она ублажала клиентов в двухдолларовом борделе, которым управляла Дженни Конвейер. Это прозвище мадам получила за поточные методы фабрик раннего капитализма, которые она применяла в своем бизнесе. Полицейские удивились, что Нэнси работала в таком низкопробном заведении. Двадцатидвухлетняя девушка с каштановыми волосами была очаровательна.

Подчиняясь необъяснимой логике большинства проституток, Нэнси влюбилась в уродливого коротышку Ральфа Лигори, шестерку Лучано. Он был настолько жадным, что даже ребята из своей команды презрительно называли его в лицо Ральф-Сутенер. Из непонятной жестокости он заставил Нэнси бросить привилегированную работу с пятидесятидолларовыми клиентами и поместил ее на конвейер двухдолларовых притонов.

С помощью своих показаний красавица с каштановыми локонами поквиталась со своим мучителем, однако ее слова неизбежно задели самого босса, и Нэнси это расстроило, Чарли всегда обращался с ней как со стодолларовой девушкой, и ей не хотелось причинять ему вред. Она иногда навещала босса в его шикарных апартаментах номера-люкс 39 С в отеле «Уолдорф-Астория». Почитатели и фанаты Лучано говорили, что он идеально подходит для своей профессии. По слухам, король проституток лично проводил полевые испытания каждой симпатичной новенькой Лаки разъезжал по Манхэттену на кадиллаке небесно-голубого цвета с красным кожаным салоном и ярко-желтыми колесами, и рядом с ним неизменно сидела привлекательная девушка.

Нэнси разрушила общеизвестный миф. Она сказала, что спутницы Лучано были всего лишь искусно украшенной витриной, призванной поддерживать легенду о его мужском достоинстве. Эти слухи распускал сам Счастливчик. На самом деле хозяин большинства проституток Нью-Йорка оказался на положении вегетарианца, владеющего мясной лавкой.

— Когда Чарли вызывал меня, — рассказывала Нэнси. — он платил мне сто долларов. Мы с ним просто разговаривали. И больше ничего. Мы никогда не ложились в постель — Чарли не мог… Ну вы знаете, о чем я говорю.

Узнав о массовых обысках, развенчанный Казанова покинул Манхэттен на своем частном самолете.

В поисках его местонахождения сыщики прослушивали телефоны, один из которых был установлен на Ист Стрит, 57, в квартире Гэй Орловой, аренду за которую оплачивал Лучано. Светловолосая беженка из большевистской России, которую остряки с Бродвея называли «Гэй до кончиков пальцев»[59], играла в мюзиклах. Бродвейский продюсер Эрл Кэррол называл ее «самой сексуальной девушкой», которая когда-либо на него работала.

Беглец позвонил Гэй. Как утверждала Нэнси, Чарли любил поболтать с девушками для повышения уверенности в себе и успокоения расшатанных сутенерством нервов. Разговор длился достаточно долго, чтобы сыщики засекли место звонка — отель в Хот Спрингс, Арканзас. Там Лучано арестовали. Оскорбленно отказавшись от взятки в 50 000 долларов, генеральный прокурор Арканзаса, Карл Е. Бейли, самостоятельно и не дожидаясь инициативы Нью-Йорка возбудил дело об экстрадиции преступника, в результате которого бандит вернулся в Нью-Йорк.