Первый лорд мафии

— Наш штат всегда укомплектован, и многие девушки стоят в очереди, ожидая появления вакансии, — говорила Минна журналисту.

Шампанское стоило 12 долларов за бутылку в гостиной и 15 долларов — в спальне. Ужин на двоих стоил 100 долларов. Выгодный клиент получал завтрак за счет заведения и возможность освежиться в золотой ванне.

Для больших компаний был оборудован банкетный зал на пятьдесят человек в виде личного пульмановского спального вагона президента железной дороги. Таким образом, девушки приветствовали достижения в новой чикагской промышленности. Компания «Пульман Кар Мэньюфэкчеринг» находилась в Чикаго, а Джордж М. Пульман, изобретатель спальных вагонов, жил четырьмя милями южнее заведения Эверли.

Читатели, которые находятся в зрелом возрасте, наверняка вспомнят сцены из немых фильмов, где кавалеры пьют шампанское из туфелек прекрасных дам. Этот обычай пришел не из Вены или Парижа, а с Саут Диаборн Стрит. По крайней мере, так клянется сама Минна.

Это был необыкновенный вечер даже для повидавших все сестер Эверли. Их дом посетили королевские особы. В Чикаго прибыл принц Генрих из Пруссии, брат немецкого кайзера Вильгельма II. В его честь был дан обед в Пульмановском зале.

«Одна из девушек исполняла танец на столе, — рассказывала Минна. — Внезапно ее туфелька свалилась с ноги. Она перевернула бутылку с шампанским, и вино налилось в туфлю. Один из джентльменов поднял туфельку в честь этой девушки и выпил вино. Все смотрели на него с восхищением. Тогда другие девушки — поверьте, они соображают очень быстро — тоже сбросили туфли. Мужчины налили вина и выпили его из туфель. Это было потрясающее зрелище. Так изысканно!»

Минна выражалась всегда очень благовоспитанно. Однажды, когда два аристократа затеяли драку в ее заведении, она поспешила их разнять. «Джентльмены, — закричала она. — Подумайте, что почувствуют ваши родители, когда прочитают, что вы были арестованы в самом известном в стране борделе!»

Драчуны остановились, шокированные грубым словом, сорвавшимся с гyб изысканной мадам.

Но не только клуб Эверли ранил гордость Торрио. Рядом с «Саратогой» находился публичный дом Эда Вайса. Нежная страсть побудила одну из чаровниц «Эверли» бросить свою работу и стать любовницей Вайса. Блондинка с литературными наклонностями, она называла себя Эми Лесли. Таким образом она выражала свое восхищение Эми Лесли, драматургическим критиком из «Чикаго Дейли Ньюз».

Вайс не был джентльменом. Он заставил работать на него девушку. потерявшую голову от любви. Таксисты отлавливали подвыпивших толстосумов, которые впервые приехали в Леви в поисках дома Эверли. Зная, что сестры не пустят к себе пьяниц, они везли их к Вайсу. Глядя затуманенным взором на роскошную Эми, пьяные богачи верили, что они попали во дворец своих грез. Вайс поддерживал в них эту уверенность, назначая такие же цены, как и Эверли.

Торрио страдал от мысли, что у него не было девушки, которая заставила бы даже пьяного в стельку поверить, что он попал в объятия красоток из «Эверли».

Леви расставлял сети для любого вида покупателей. Застенчивые клиенты окружались здесь особой заботой. Глядя на вывеску «Дансинг Фрайберг», мужчины, слишком робкие, чтобы зайти в бордель, испытывали надежду найти себе подругу. Может быть, им удастся подцепить там девушку. Никаких проблем. Девушки были очень любезны. Они как раз могли порекомендовать один отличный отель вниз по улице под названием «Мальборо». За всем этим антуражем стоял Айк Блум, которому принадлежали и «Фрайберг», и «Мальборо».

Публичный дом «Калифорния», услуги за один доллар, был расположен напротив дома Эверли. В огромной гостиной выстраивались вдоль стен двадцать обнаженных девиц. С годами голос мадам Терезы МакКафферти охрип, уговаривая клиентов не откладывать свое удовольствие. Ее девиз был следующим: «Ну же, мальчики! Не теряйте времени. Подцепите себе милашку».

«У Черной Мэй» белых клиентов обслуживали светлокожие молодые негритянки. Морис Ван Бэвер, хозяин борделя «Париж», говорил, что его высококлассные девочки прибыли прямо из столицы Франции. Фирменной услугой дома были оральные контакты, более известные как французская любовь. С вычурными одеяниями Ван Бэвера мог поспорить только костюм Цирюльника Кулина. Его личный кучер носил высокий шелковый цилиндр и темно-зеленую ливрею с тяжелыми золотыми пуговицами.

Существовали бордели с китайскими девочками, другие дома терпимости предлагали дочерей Японии. Чикагские зимы были суровы к восточным куртизанкам. Под яркими кимоно они носили длинное шерстяное белье. Когда холод прокрадывался в плохо отапливаемые дома, они соглашались лишь слегка приспускать свои кальсоны. Эти половинчатые меры вызывали жалобы у клиентов. Дейзи Дэворэ, которая нанимала и японок, и китаянок, решила проблему с помощью дешевых накидок в стиле лошадиных попон. Клиенты получали полный обзор, а у девочек не мерзли спины.