Первый лучик солнца

Островский едва не рыдал, пока говорил. Даже тошно смотреть было, а уж слушать и подавно. Не понимаю, что нашла в нем, на что повелась? Он же точно такой как Степа!

– Я уже его написала, назад дороги нет, – развела руками. – Попытки твоей мамы угрожать мне не сработали и не сработают, смирись.

– Послушай…

Богдан запаниковал, было видно по затравленному взгляду, как тому страшно. Снова подскочил на месте, желая добраться до меня, а Иван усадил обратно. В его глазах скопились слезы, я думала, меня это прогнет, но почувствовала лишь отвращение к мужчине.

– А ты меня послушал, когда вот так же со слезами на глазах я умоляла не делать того, что ты задумал? Нет. Так почему я должна? И, вообще, где Люда?! – на последнем предложении прикрикнула, теряя остатки терпения.

– Да я откуда знаю, где твою пампушку носит. Может, в булочной, пирожные треска…

Меня словно прорвало, в несколько шагов преодолела расстояние между нами и залепила звонкую пощечину, не давая тому договорить. Я постаралась максимально вложиться в удар, и плевать на острую боль, взорвавшуюся в ладони. Островский застонал и схватился за пострадавшую щеку, хныкнул, прямо как девочка от боли.

– Оскорбления – это твой конек, бесспорно, – хмыкнул Ваня.

Он сгреб в кулак идеально зачесанные на бок волосы Богдана и дернул голову вверх.

– А теперь по существу, где Люда? Не усугубляй свое положение, мне не хочется об тебя руки марать. В нужном месте, по твоей статье, местный, так скажем, бомонд с тобой все равно разберется, но ты меня прямо вынуждаешь начать это именно сейчас. А у меня ковер персидский, белоснежный, жаль его марать, понимаешь?

Все же Богдан зарыдал, не выдержал накала эмоций. Кивнул, насколько это было ему возможно, тяжело сглотнул.

– Не знаю, серьезно. Она была на моем дне рождении с шефом, а потом они сильно поцапались. Специально караулил Людку, надеялся с ее помощью выманить тебя, а потом услышал тот обрывчатый разговор, тогда-то у меня план и сложился. Быстро переместил всех в другое кафе, а парни с разбора тачек и так ждали отмашки неподалеку, так что…

Ваня не удержался и с силой швырнул Островского на диван, отпуская его волосы. Подозреваю, что охотнее тот бы заехал кулаком по челюсти, но нельзя. Выходит, она меня, действительно ждала…

Слезы сами покатились по щекам, я растерянно уставилась на Ивана и не понимала, где же теперь искать подругу. Что такого стряслось у нее?

– Вань, ты же знаком с моим боссом, позвони Алексею, вдруг Люда с ним, я… не понимаю…

– Не паникуй, – он достал мобильный из кармана джинсов и набрал номер.

Не знаю, на что рассчитывал Богдан, когда под шумок соскользнул с дивана и на карачках пополз прочь.

– Далеко собрался? – Череп преградил ему путь, тогда Островский отказался от попытки бегства. – Идиот.

Те секунды, пока Алексей Владимирович не брал трубку, показались мне целой вечностью. Я тряслась, переживая за Люду как никогда в жизни. Радовало, что она пропала не при помощи Богдана, хоть какая-то приятная новость.

– Здоров… да… нормально… тут Юля спрашивает, где пропала Люда, не может ей дозвониться со вчерашнего вечера.

Тишина длилась нереально долго, я затаила дыхание, Ваня сначала нахмурился, потом кивнул и выдохнул.

– Понял, передам, давай.

– Ну! – поторопила его.

– Расслабься, с ним она. Там не обошлось без приключений, но думаю, ничего страшного. Отоспится и потом перезвонит тебе.

Кажется, с плеч упал тяжелый груз после его слов. Ну, Люда… Прибью гадину, как только объявится, да у меня и так седые волосы раньше времени появятся. Ощущая, как постепенно спадает напряжение, довольно выдохнула. Неужели кошмар закончился? Осталось только решить вопрос с Богданом, Иван будто прочел мои мысли:

– В общем, Юль, если все сказала этому, – кивок на Островского, – езжай с Черепом домой, а я дальше сам разберусь.

– Ладно.

Честно говоря, покидать Ваню – это последнее, что мне сейчас хотелось, но так было необходимо. Уже когда я обувалась, он вышел и кивком головы попросил Степу оставить нас.

– Сможешь освободить для меня сегодняшнюю ночь? Не хочу оставлять недосказанность, хватит с меня. Расскажу как есть, а дальше уже решай сама, надо тебе такое счастье или…

Я заткнула ему рот поцелуем, Ваня был подавлен, в голосе больше не чувствовался энтузиазм, словно мужчина все для себя уже решил.

– Не принимай решение за меня и, да, с удовольствием встречусь с тобой, а если попытаешься соскочить, то…

– Нет, – твердо заверил он. – На этот раз не будет никаких отмазок, обещаю.

На том и разошлись. Череп молчал практически всю дорогу, а я не стала наседать на него. Нечто тревожило мужчину, только у меня не было абсолютно никаких прав требовать объяснения.

В итоге он провел меня до квартиры и на этот раз не стал заходить, сразу сбежал, не оставляя даже возможности пригласить на чай.

***

Как бы мне ни хотелось умолчать, но мама начинала сходить с ума, она не понимала, что происходит, и почему мне снова надо уходить, ночью.

– Боже мой… – родительница схватилась руками за голову, когда я закончила рассказ вчерашних ночных приключений.