Первый закон

— Я? Нет. Я, как и все, потрясен до глубины души этим удивительным поворотом событий.

— Да, вы должны быть порядком озадачены, что все это время путешествовали в обществе убийцы сотен людей. — Коска ухмыльнулся. — Ну, а… мастер Лэмб? — Северянин обсасывал косточку, как если бы никакой стали, направленной в его сторону, не было. — Вы не хотите что-то сказать в защиту вашего друга?

— Большинство моих друзей я убил, — ответил Лэмб с полным ртом. — Я приехал за детьми. Остальное — мусор.

— Мне приходилось бывать в вашей шкуре, мастер Савиан, — сказал Коска, прижимая ладонь к нагруднику. — Поверьте, я вам сочувствую. В конце пути мы остаемся в одиночестве.

— Таков наш жестокий гребаный мир, — ответил Савиан, не глядя по сторонам.

— Берите его, — проворчал Лорсен, и его экзекуторы рванулись вперед, как псы, спущенные с поводка.

На миг показалось, что ладонь Шай двинулась к рукояти ножа, но Лэмб, не поднимая взгляд, удержал ее свободной рукой. Экзекуторы завели Савиана в форт. Инквизитор Лорсен в последний раз с мрачной улыбкой оглянулся на лагерь и с громким стуком захлопнул дверь.

— Даже не поблагодарил, — покачал головой Коска. — Я всегда говорил, Темпл, что хорошие дела приводят в тупик. Занимайте очередь, парни, пришла пора переписать ценности!

Брачио и Димбик, толкаясь в толпе, постепенно выстроили наемников в неровную очередь. Волнение, связанное с арестом Савиана, улеглось. Темпл глянул на Шай, а она на него. Но что они могли поделать?

— Нам нужны мешки и корзины! — кричал Коска. — Открывайте фургон и найдите стол для подсчетов. Дверь на подставках вполне сгодится! Суорбрек? Нам требуется ваше перо, чернила и записная книжка. Конечно, не сочинительство, но задача не менее благородная!

— Исключительно уважаемая, — прохрипел писатель, выглядевший так, будто его слегка мутило.

— Нам лучше выдвигаться в путь, — сказал Даб Свит, подходя к фургону с задранной головой. — Я считаю, детей нужно вернуть в Криз.

— Конечно, друг мой, — улыбнулся Коска. — Мне будет вас не хватать. Без ваших замечательных навыков, не говоря уже о прочих поразительных талантах, наша победа не была бы достигнута. Людская молва не преувеличивает, когда речь заходит о вас, не так ли, Суорбрек?

— Это легенды, обросшие плотью, генерал, — пробормотал писатель.

— Мы должны будем посвятить им главу. А может, и две! Всего наилучшего вам и вашим друзьям. Я буду рекомендовать вас при первой же возможности! — Коска отвернулся, как будто говорить было больше не о чем.

Свит посмотрел на Темпла, но тот лишь пожал плечами. С этим он тоже ничего не мог поделать.

Старый разведчик откашлялся.

— Есть еще вопрос по поводу нашей доли. Насколько я помню, мы оговаривали одну двадцатую…

— А как насчет моей доли? — Кантлисс протиснулся мимо Свита, сверкая глазами. — Это я подсказал вам, где искать бунтовщиков! Я вывел на чистую воду этих ублюдков!

— Точно! Именно ты! — воскликнул Коска. — Ты — подлинный пророк-детокрад. Мы все обязаны тебе успехом!

Жадный огонек вспыхнул в налитых кровью глазах Кантлисса.

— Так… что мне причитается?

Балагур, подобравшись сзади, сноровисто накинул петлю ему на шею. Не успел Кантлисс оглянуться, как Джубаир навалился на веревку, переброшенную через балку разрушенной башни, всем своим немалым весом. Когда пятки разбойника оторвались от земли, пенька заскрипела. Одной ногой он выбил чернильницу из рук Суорбрека, забрызгав листы записной книги. Писатель отшатнулся с посеревшим лицом, когда Кантлисс потянулся сломанной рукой к удавке.

— Оплачено сполна! — прокричал Коска.

Кое-кто из его людей поддержал, но без особого воодушевления. Один швырнул огрызком, но промазал. Большинство и бровью не повели.

— О, Боже… — прошептал Темпл, изо всех сил теребивший пуговицы и не отрывавший взгляда от просмоленных досок под ногами. Но он все равно видел, как бьется тень повешенного Кантлисса. — О, Боже.

Балагур обмотал веревку вокруг пенька и завязал узел. Хеджес, шагавший к фургону, закашлялся и осторожно пошел обратно, больше не улыбаясь. Шай плюнула сквозь зубы и отвернулась. Лэмб спокойно наблюдал, пока Кантлисс не перестал дергаться. Его ладонь ласкала рукоять меча, который он взял у Народа Дракона. Потом хмуро покосился на дверь, за которой скрылся Савиан, и отбросил куриную косточку.

— Семнадцать раз, — сказал Балагур, морща лоб.

— Что семнадцать раз? — удивился Коска.

— Дернулся семнадцать раз. Не считая последнего.

— Последний раз был скорее судорогой, — выразил мнение Джубаир.

— Семнадцать — это много? — спросил Старик.

— Так себе, — пожал плечами Балагур.

— Вы что-то говорили о своей доле, насколько я припоминаю? — Коска повернулся к Свиту.

Старый разведчик посмотрел на Кантлисса, который раскачивался туда-сюда на поскрипывающей веревке, кривым пальцем оттянул воротник и тоже выбрал легкий путь.

— Что-то я позабыл, о чем это я. Думаю, лучше всего мы вернемся в Криз, если вы не возражаете.

— Как вам будет угодно.