Пес государев

– Ай и любит меня люд простой, – Царь Царице подмигивает да медяки в толпу бросает. – Выгорит дело мое, что задумалось! Верую, выгорит! И господь не оставит нас! И власть мою боярам окаянным боле не урезать будет!

 

========== Глава 8 ==========

 

Жарко в палатах. От души натоплено. На лавке подле стены Басмановы сидят. Алексей, Федька да Петька-младшой. Рядом с ними Вяземский пот со лба утирает да пыхтит. Царь сам на троне костяном в бархатной ферязи на подкладе соболиной над всеми возвышается. Тоже с жару изнывает да виду не кажет. Перед ним за высоким столом писарь. Перья разложил пред чернильницей да пергамент, царевых указаний ждет.

 

– Пиши, Филька! – Иван говорит и перст в кольцах с каменьями дорогими вверх подымает. – «Я, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси сим письмом извещаю, что оставляю государство. Ухожу я по вине вашей, из-за изменных дел бояр да покрывательства их церковной властью. Не даете вы вольно править Русью-матушкой. Больно смотреть мне, как вы казну разворовываете да препоны в моих начинаниях ставите. За сим прошу меня по делам государственным не беспокоить. На то воля Господа нашего и моя!» И подпись ставь: «Иоан».

 

Писарь в тишине полной усердно пером по пергаменту скребет. Потом грамоту песком мелким присыпает и, согнувшись в три погибели, Царю спину подставляет. Иван размашисто на письме завитки расчеркивает да молвит:

 

– Это письмо пусть боярам отдадут. Гонца шлите в Кремль прямо. Пусть почитают да подумают, – и строго на свиту свою верную глядит.

 

– Сделаем, государь, – воевода с места подскакивает да Царю кланяется. – Сейчас распоряжуся гонца послать.

 

– Государь, – с лавки Федька поднимается и смело Царю в очи глядит. – А что, ежели… – но отец его в бочину локтем пинает.

 

– Говори, Федя, – Царь Федьке кивает и, бороду кулаком подперев, слушать готовится.

 

– А если ишо одну грамотку нашкрябать? Простому люду. И пусть глашатаи ее на площади читают, – Федька Царю подмигивает. – Чего нам ждать, пока бояре одумаются? А письмецо может смуту подогреть.

 

– Хм… – Иван бороду чешет и Федьке кивает. – А ну-ка, Филька, пиши: «Я, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич, зла на народ свой не держу. Сил-мочи нет больше терпеть предательств боярских. Ибо все, задуманное мною, на корню этими смутьянами режется. Глазам моим больно видеть, как бояре Русь разворовывают. За сим от власти я отрекаюся!».

 

– Государь, прибавь еще сожаления поболе, – Федька Царю подсказывает.

 

– Ты чего, государя нашего учить вздумал? – Воевода на сына нерадивого шикает да в ноги к Царю бухается. – Прости, государь, за дерзость! Не вели казнить! Помилуй!

 

– А ты погодь шипеть, воевода! – Царь рукой на него машет. – Припиши-ка вона еще чего, Филька: «Все время слезы за вас лить буду и молиться. Не поминайте лихом раба божьего Иоана». Ну, чего думаешь теперича? – бросает Царь взгляд зоркий на Басманова-старшего.

 

– Ой, батюшка! Ой, государюшка! До чего ж чинно и ладно все сказал, – воевода молвит, раболепно кланяясь.

 

– А ты, Афанасий, чего разумеешь? – Царь на Вяземского глядит.

 

– Я бы лучше и не сказывал, государь! – князь тяжело со скамьи поднимается и пот со лба высокого вытирает.

 

– Государь, ты эту грамоту-то вперед пусти. А вторую за ней вдогонку. Пока до бояр дойдет, народ ужо бунтовать станет, – снова Федька голос подает.

 

– И то дело, – Царь бороду свою довольно гладит и рукой всех вон выпроваживает.

 

 

Воздух морозный – словно глоток воды студеной после духоты дворца Царского. А вокруг просторы раздольные, снегом, словно пером лебяжьим, окутаны. Солнышко в небе голубом лучами играется, как ребенок – пряжей мамкиной. То за одну ниточку потянет, то за другую. Вот и блестят эти нити солнечные через деревья голые на краях дорожных.

 

– Лепота, – Царь на коне черном восседает да, вдыхая свежесть зимнюю полной грудью, ворот шубы расстегивает.

 

– Ты бы, государюшко, поберег себя, – Федька с ним равняется. – А то придется мне снова баньку топить да из тебя хворобу выпаривать. Али снова от меня сбежишь?

 

– Не сбежать мне, Федя, ни от смерти, ни от тебя, – Царь ему тихо отвечает. – Только сейчас мне дела государевы покоя не дают. Тревожусь я об исходе плана нашего.

 

– Потерпи чуток, батюшка, – Федька ладонью своей горячею руку царскую гладит да тихохонько ему на ухо шепчет. – Все справится и ладно будет. А апосля победы нашей спляшу я, как и обещался, тебе танец жаркий…

 

Царь вздохнул тяжело да, коня пришпорив, вперед вырвался. А Федька свою кобылку развернул да к отцу подъехал.

 

– Вижу, дела твои хорошо движутся? – воевода сына спрашивает. – Вона ты какой теперь. Прямо государев советчик. Не уж-то сдался тебе Царь? Приручил ты его?