Пес государев

– Все идет как надо, тятя, – Федька ухмыляется криво, да на солнце щурится. – Сейчас наш государь еще трепыхается, только он уже в сетях моих крепко запутался. Ему ужо не вырваться. Осталося, тятя, мне последний шаг сделать. И тогда… Вся власть моею станет. Царь, он, конечно, спесив да грозен, только нету у него опоры дружеской. Вот и стану я для него помощником наипервейшим. Он уже ко мне прислушивается, а как я его вовсе приручу, только меня привечать станет.

 

– Не уж-то, Федька, ты и впрямь его на дело греховное толкнешь? Не уж-то ложе с ним делить станешь? – воевода шапку поправляет и на сына взгляд удивленный бросает.

 

– Невелика плата за власть. От меня не убудет, – Федька кобылку пришпоривает да за Царем вдогон кидается.

 

 

Неделя прошла. Вторая на исходе, а из Московии нет вестей. Иван по дворцу как зверь раненный мечется. На всех зло рыкает да тумаки прислуге раздает. Ночи темные в молитвах проводит, свечи жжет да иконки целует.

 

«Господи! На все воля твоя! Ежели решишь, что дело мое неправое, все приму из рук твоих. Уйду в монастырь на вечное покаяние. А ежели одаришь благодатью своей, буду молиться во славу твою до скончания века!»

 

 

Вот новый день зорькой ясною над слободой разгорается. Петухи поют, солнцу радуются. Снег под полозьями саней хрустит. Девки в светелке пряжу прядут да песни поют. Весь мир новому дню радуется. И только Царь сидит в своей опочивальне, тучи темнее. Выходить из нее отказывается, а все, кто входит, получают от него окрик грозный да что под руку попадет вдогонку.

 

– Федя, ты б к государю сходил, – трясет за плечо сына спящего воевода Басманов. – Вон он совсем раздухарился. Никого к себе не пущает. Кричит да дерется. Сходи к нему, успокой. Приласкай его. Глядишь, он и отойдет.

 

 

Федька только за порог, как к нему навстречу гонец с Москвы. Шапку от снега отряхивает, да сапоги об порог бьет.

 

– Что там, Семка? – Федька к гонцу подлетает да за ворот тулупа его хватается.

 

– Посольство в слободу едет, – гонец отвечает. – Через пару дней прибудет. Народ в Москве поднялся. Все Царя обратно на царствование хочут. Бояре смуты спужались. Просили Пимена к Царю с поклоном ехать и на царство кликать.

 

– Ты иди поешь да отдохни, – Федька гонцу говорит. – А я сам Царю благую весть донесу.

 

 

Душен и тяжел воздух в опочивальне царской. Иван в исподнем на полатях сидит, да в окошко смотрит. Уже сколько дней прошло, а из Москвы нету вестей. Знамо, нужно признать, что дело задуманное не сбудется. И сидеть ему до конца своих лет в монастыре на хлебе да воде.

 

Федька дверь без стука толкает и, увернувшись от кубка царского, новостью Царя радует.

 

– Не гневись, государь! Благую весть тебе принес! Пимен с боярами в Александровскую слободу едет. Бить челом тебе да на царство звать на твоих условиях. Вышло дело-то, государюшко! Возрадуйся!

 

========== Глава 9 ==========

 

Пимен в палаты просторные заходит, с головы седой черный капюшон снимает. Царь с костяного трона подымается да, на посох опираясь, навстречу посланнику идет.

 

– Ну здравствуй, Владыко, – Иван говорит. – Что привело тебя в наши края?

 

– Благослови тебя Бог! – архиепископ Ивана крестит. – Да сам, видать, знаешь, зачем я пожаловал!

 

– Неужто бояре послали, – Царь улыбается хитро да руку Пимена целует.

 

– Вот, грамоту тебе, государь, прислали. Читать ли? – Пимен из-за пазухи свиток с печатью красной достает да Царю протягивает.

 

– Читай! – Иван головой кивает и обратно на трон возвращается.

 

– «Государь! Царь наш батюшка, родимый! Слезно уповаем мы к тебе! Смиренно просим вернуться в Москву, на царство, ибо без ентого смута великая случится. Народ на улицах буйствует. Тебя на царство требует. Вернись ужо. Не дай беде случиться! А мы, как верные рабы твои, исполним любой завет, что пожелаешь!» – прочитал Пимен и от себя добавил: – И тут подписи боярские. Все тебе кланяются и крест целуют.

 

Царь слушает да бороду довольно оглаживает. Словно и не было тех ночей душных да дней бесконечных в ожидании. Услыхал, видать, господь молитвы жаркие. Знамо, правое дело Царь учинил, ежели Богу оно угодно!

 

Как только Пимен за порог, Царь с трона вскакивает, посох в сторону бросает, шапку с головы снимает да об пол ей бьет.

 

– Эвоно как! Все по-моему решилось! Знал… Знал я, что супротив народу не попрут бояре. Сломаются да мне на уступки пойдут! Эй! Сподвижники мои верные! – обращается он к Басмановым да князю Вяземскому. – Сегодня празднуем! Пировать да гулять станем! Кличьте холопов. Пусть яства сладкие да вина красные готовят. А об деле завтра думу думать станем.

 

 

Закружилась жизнь быстрая во дворце. Из царской кухни понеслись запахи разные. Служки по дворцу бегают, столы накрывают. Васька последние наставления музыкантам дает. Те слушают серьезно да инструменты настраивают. Кто рожки, кто дудки, кто гусли да домры.

 

Царь по своей светелке ходит да каблучками по полу бьет.

 

– Вот вам, супостаты! Выкусите! – трясет он фигою. – Захотелось вам власти? Ан не вышло у вас ничего! Раньше злостью своей меня травили, а теперича кровью своей захлебнетесь!