Песчаная роза

«И пусть… – проплыло в сознании. – Так даже лу…»

Но вместо того чтобы погрузиться в спасительную тьму, сознание ее взорвалось болью. Не убийственной, но такой ощутимой, что Ксения мгновенно пришла в себя. Боль пронзила плечо, за которое ее держал Кабир, и произошло это потому, что, не отпуская ее плеча, он вдруг полетел вперед. В эту-то секунду ей и стало больно, но уже в ту, когда Кабир плашмя ударился оземь, Ксения почувствовала, что обе ее руки свободны, Куда подевался плюгавый, она не поняла, но это было и не важно.

– За мной! – прозвучало у нее над ухом.

По-русски прозвучало. Но она и так не усомнилась бы, что эти слова обращены к ней.

Крутнувшись на пятке, Ксения бросилась прочь от злосчастного притона. Дыхание своего спасителя она слышала у себя за спиною. И понимала, что именно такую последовательность он подразумевал, сказав «за мной». Добежали до крошечной площади – мощеного пятачка между домами. Тут Ксения перестала слышать его шаги, его дыхание и сразу остановилась. Хотя, наверное, надо было бежать дальше, все равно куда. Но ей не все равно было, куда! Его слова «за мной» самым точным образом выражали то единственное, что она могла теперь делать.

Обернувшись, она увидела его и с облегчением вздохнула. Хотя причин для облегчения не было, потому что диспозиция открывалась отчаянная: он стоял к ней спиной, лицом же к трем темным массивным фигурам. Угрожающая дуга, которой те сходились в центр мизерной площади, словно загоняя дичь, ужаснул ее. Она попятилась к растущей поодаль пальме, прижалась спиной к стволу.

Тот громила, который был в середине дуги, метнулся вперед. Что произошло дальше, Ксения не поняла. Вернее, не уловила. Показалось, что ее спутник просто скользнул в сторону и замер вполоборота, пропуская нападающего мимо себя. Но тут же рука этого нападающего вывернулась за спину, взметнулась там, за спиною, вверх и хрустнула так, что у Ксении мороз прошел по коже. Громила упал с жутким воем, но вой этот сразу же прервался, так как стоящий над ним человек коротко, без замаха ударил его ногой, и упавший сделался неподвижен, как темный мешок.

Двое других, видимо, не ожидали подобного. Но из замешательства они вышли быстро и с диким, каким-то первобытным визгом бросились на человека, от которого Ксения не могла отвести взгляд. Так совершенна была его фигура! Невозможно было вообразить, чтобы он устоял против двух разъяренных чудовищ.

Один из нападающих вскинул ногу в ударе, в руке другого блеснул короткий нож с широким лезвием. Глаза Ксении привыкли к темноте достаточно, чтобы это разглядеть. Потом она снова уловила лишь скользящий полуразворот человека, на которого те двое должны были обрушиться, но не обрушились, потому что он словно бы поддел – она не знала, как назвать это его движение, – ногу нападающего своей согнутой в колене ногой и одновременно сделал движение, которое она еще менее умела назвать, в сторону другого. Его совершенство в один миг сделалось хлесткой жестокостью. Дернулись темные фигуры, послышался звон ножа, потом глухой треск от удара двух голов о мостовую. И всё стихло.

Он замер, прислушиваясь. Потом бесшумно приблизился к лежащим и поднял с земли нож – сверкнуло широкое лезвие. Потом спрятал нож в карман, обернулся к Ксении, которая по-прежнему вжималась спиной в ствол пальмы, и прерывисто проговорил:

– Теперь быстро отсюда.

Может быть, вид у нее такой, что он засомневался, понимает ли она сказанное. Может быть, он прав и она в самом деле не разбирает уже смысла простых человеческих слов. После того как осталась одна в пустыне и поняла, что обречена на смерть. Или после того как Кабир погрузил ее на верблюда, чтобы отвезти в александрийский гарем. Или после того, что случилось сейчас, вот только что, и о чем свидетельствовали три темных, мешками лежащих на земле тела.

– Поскорее, – произнес он, выравнивая дыхание, и, подойдя к дереву, за руку вывел Ксению из-под раскидистых пальмовых листьев. – Приходите в чувство поскорее.

Ей не надо было приходить в чувство. В тот миг, когда она ощутила прикосновение его руки, сухой и прохладной несмотря на влажный жар приморской ночи, все, что происходило до этого, ужасало и уничтожало, – сделалось несущественным и просто несуществующим.

Ксения пошла рядом с ним, ускоряя шаги в такт его шагам и сознавая с необъяснимой ясностью, что сейчас происходит лучшее, что было, есть и будет в ее жизни.

Глава 23

– Но я не умею… парус…

Со стыдом она слышала свой жалкий лепет. Будто за неумение обращаться с парусом он сейчас же сбросит ее в воду!

– Ничего особенного от вас не требуется. – Его слова звучали отчужденно и ясно. – Выполняйте мои команды.

– Конечно… буду! – воскликнула Ксения.

Может быть, он и не услышал ее, так как возился с какой-то веревкой. И вдруг взлетел вверх парус, и шлюпка сразу устремилась прочь от берега. Это произошло так неожиданно – плоский парус, пока лежал на дне шлюпки, был даже не заметен, – что Ксения ахнула.