Песец

Соседа слева Согиро узнавал по въевшемуся запаху машинного масла. Автомеханик. Притопал вечером, когда он сидел на крыльце с банкой пива и отдыхал от дневных трудов, подставив лицо прохладному ветерку.

– Здорово, найденыш! Новости смотрел? А, ты ж того, – спохватился он, покрутив рукой вокруг глаз. – Мы, кажись, с Эас посрались.

– И что? – мрачно спросил Согиро. – В баню не возьмете?

– Почему не возьмем? – не понял сосед. Где Эас и где баня?

– Ну, я ведь эасец.

– Как это? – изумился он.

– Что значит – как? – затормозил Согиро. – С Эас я. Эасской расы. Разве не видно, что я на вас, местных, не похож?

– Э-э… Ну, мало ли кто на нас не похож. Негры ни фига не похожи, а они земляне. Ты больше похож вообще-то, – сосед озадаченно почесал голову, и тут на него снизошло озарение: – Блин! То-то и оно! Мы с мужиками все думаем, с чего тебя от водки так закрючило, а ты, оказывается, эасец. Прости, что напраслину возвели, слабаком-трезвенником считали.

– Так в баню возьмете или нет? – уточнил Согиро.

– Конечное дело, возьмем! Согиро, а ты точно эасец? Как же вы с Баин пересеклись?

– Она ведь говорила, в космосе.

– Ну, мы думали, вы с ней на одном корабле служили, вот и… – сосед растерянно развел руками.

Эасец вздохнул.

– На разных, – не любил он вспоминать эту историю, почему-то она мешала наслаждаться всей полнотой жизни, но разве забудешь? – Триремы Эас раздолбали ваш крейсер «Сайрес Смит», захватили с него пленных, а потом пришли еще семь крейсеров и расхреначили триремы. Тогда Баин и подобрала меня, едва живого.

– Пипец, – ошарашенно произнес сосед и присел рядом на ступеньку.

– Не удивлюсь, если из-за этого вы и разругались с Эас, – добавил Согиро.

– Пипец какой-то, – повторил сосед, забрал у него банку, отхлебнул и отдал обратно. – Но в баню мы все равно пойдем! И обмоем.

– Что обмоем? – скептически осведомился Согиро. – Гибель моей триремы? Или вашего крейсера? Или то, что Земля и Эас на грани войны?

– Слышь, прекрати демотивировать, а? – сурово сказал сосед. – Что-нибудь обмоем. Твой второй день рожденья, например. Ты мужик правильный, хорошо, что выжил. За Баин выпьем, опять же. Ну, то есть мы выпьем, а ты, трезвенник, рядом посидишь, – он оптимистично ухмыльнулся.

Адмирал т’Лехин судорожно перекрестился, глядя на довольно-таки реалистичное изображение Хайнриха Шварца на одном из подошедших крейсеров. И понял, что пора уходить. У него масса дел на Хао, а земляне здесь и без него как-нибудь разберутся.

Он распорядился послать Салиме сообщение о том, что мересанские линкоры покидают Чфе Вар. И отдал приказ лишь после того, как получил ответ. Но сделал вид, что не просил разрешения, а она – что не заметила этого.

«Благодарю вас за то, что сочли возможным задержаться и принять участие в операции у Чфе Вара, – писала она. – Ваша помощь много значит для меня. Я надеюсь, что вам и далее будет сопутствовать успех, и наше сотрудничество получит новые перспективы».

Ему чудилось что-то между этих строк. Намеки, иносказания, ускользающий смысл. А вдруг только кажется? Нет, не может быть.

Андроникос Спатос приветствовал подошедших, ввел в курс текущей ситуации, передал карты. В тот же день шаттл с Дьёрдем Галаци и монахами приземлился в столице Чфе Вара.

Эл Танг Ри не хотелось никого принимать. Хотелось валяться в кровати и рыдать в подушку, как делает эта фехха Сар Эмайне. Почему она может позволить себе отчаяние, а Эл Танг Ри – нет? Несколько раз она собиралась отдать приказ казнить проклятую гъдеанку и ее бесполезных дочерей – сколько можно кормить их за государственный счет, стремительно обнуляющийся? Но спохватывалась, отменяла. Гъдеанская баба с девками ни в чем не виноваты, просто заложницы судьбы. Настоящие виновники того, что случилось, уже мертвы. Хотя, пожалуй, не все. Если посмотреть правде в глаза, следует собраться с духом и во имя справедливости проткнуть собственное сердце кинжалом. Но имеет ли она право бросить Чфе Вар и уйти в тень? Надо сжать зубы и расхлебывать. Так еще справедливее.

Землянин ожидал, не выказывая никакого нетерпения. Сопровождающие его солдаты в форме переминались с ноги на ногу, поглядывали на часы. Но ближняя свита в черных долгополых одеждах ждала молча и спокойно. Сам кардинал в темно-красной мантии – будто палаческой, чтобы брызги крови не выделялись – стоял вполоборота, чуть склонив голову и неторопливо перебирая деревянные бусины на веревке с узелком. Невысокий среди землян – многие его подчиненные выше. Но чфеварке посмотреть на него сверху вниз не удастся. Ей стало обидно.

Он обернулся.

– Здравствуй, дочь моя. Я – Дьёрдь Галаци, кардинал, легат папы римского на Чфе Варе.

Она вскинула голову, едва удерживаясь от того, чтобы встать на цыпочки, не смотреть снизу вверх. От реального достоинства уже ничего не осталось, и она цеплялась за это детское стремление – быть не ниже.

Он одарил ее снисходительным взглядом, словно прочел все ее чувства.