Пешка королевы

– Элвин, немедленно поставь щит, закрой окно и подойди ко мне! – повторила Шериада.

Ее голос хлестнул меня словно плетью. Еще один арбалетный болт, увязнув в щите, осыпался сверкающей пылью на мрамор балкона. Я торопливо закрыл окно и поставил еще один щит.

– Подойди, – приказала королева.

На ватных ногах я приблизился к ней. Запертая дверь содрогалась от ударов.

Шериада заставила меня наклониться, вынула из-под ворота мою подвеску и вымазала ее кровью – вместе с рубашкой. Я вздрогнул, заметив рассеченное запястье королевы. Кровь лилась из раны и стекала на пол.

– Мой брат. Элвин, ты слышишь меня? Мой брат. Защити его. Элвин!

Я смотрел на кровь, и тогда Шериада, скривившись, подалась ко мне, коснулась кончиками окровавленных пальцев моего виска – я отшатнулся, а перед глазами мелькнул сначала коридор, потом дверь с вырезанным в ней гарцующим единорогом, которая точно так же содрогалась от ударов, как наша.

– Элвин, пожалуйста, – попросила Шериада. – Помоги ему.

Ее голос срывался, а кровь по-прежнему капала на ковер. Она сверкала золотом, а на голове королевы подрагивал, проявляясь с каждым мгновением все четче, как плохая иллюзия, Венец. Очевидно, он был связан с магией Шериады, и его мерцание выдавало ее слабость. Раньше, когда он проявлялся, то нестерпимо сиял, так, что я не мог рассмотреть в этом сиянии лица королевы. Теперь он казался лишь всполохами огня вокруг головы Повелительницы. Или, точнее, миниатюрной копией Источника – завихрения золотого света, которые медленно превращались в корону.

Я глубоко вздохнул, повернулся к двери и направил через нее духов. Они бесплотны, и такие вещи, как, например, стены, им не помеха.

– Молодец, – прошептала Шериада и потеряла сознание.

Удары в дверь прекратились. Я до крови укусил губу, потом достал кинжал и уколол острием палец. Лучшие щиты всегда создаются на крови. А оставлять королеву одну в таком состоянии среди хаоса, в который, похоже, превратился бал, было бы глупо. Раз уж я передумал ее убивать.

Потом, держа кинжал наготове, я открыл дверь.

Духи роились вокруг лежавших на полу гвардейцев. Я заметил шлейф ментального заклинания типа «цепь». Такое накладывают на одного, а потом оно, как болезнь, распространяется на других похожих жертв. Чтобы его снять, нужно найти первую жертву. И это может быть кто угодно.

Поэтому я просто запер дверь, оставил духов и поспешил дальше по коридору – где-то там впереди как раз ломали дверь. Наверняка ту, что была мне нужна.

Это оказалось пострашнее Испытания. Шум из бального зала пугал и не давал сосредоточиться – кажется, внизу крушили мебель и пытались выбить двери. То и дело слышались звон разбитого стекла и крики. Как я позже узнал, это обычное дело для Нуклия – ни один бал, тем более, с демонами, не обходится без подобного развлечения. Гости прячут под парадными костюмами оружие и артефакты, в том числе и на такой случай.

Сейчас, вспоминая, я удивляюсь, как легко мне удалось справиться с гвардейцами. Несчастную дверь они к тому моменту уже почти в щепки разнесли. Еще бы, впятером ломали! А уложил их всего лишь один дух, внушивший каждому желание немедленно вздремнуть.

Я сломал то, что осталось от двери, ворвался внутрь и сначала подумал, что принца там нет. Когда ты волшебник и находишься с Лэйеном в одной комнате, у тебя появляется мерзкое чувство пустоты: магия пропадает. Ничего подобного я сейчас не ощутил. В комнате были двое: один лежал на полу, а другой стоял над первым. Если бы не украшенный знакомой вышивкой клочок ткани, я бы Лэйена в лежавшем навзничь человеке и вовсе не узнал.

А потом склонившаяся над ним фигура атаковала меня низшим демоном. Как на занятиях Байена. Я машинально поставил щит, демон исчез, а черный на фоне разбитого окна силуэт выпрямился и выдохнул:

– Элвин?

Я узнал его по заклинанию, как, уверен, и он меня. В гостиной было совсем темно, пока Нил не зажег светлячка. Тот взмыл к потолку, и в дрожащем тусклом свете я рассмотрел принца – это действительно был он, но без сознания. Богато расшитый камзол был весь в крови.

А Нил прижимал ритуальный кинжал к своему запястью и потрясенно смотрел на меня.

Что-то оборвалось внутри меня в тот миг. Какая-то часть все еще ждала, что все это не по-настоящему. Что, как на испытании, как с Билайей, Нил только притворяется, не более того.

– Ты не убил королеву, – тихо сказал он. И болезненно улыбнулся. – Конечно, ты не смог. Но почему тогда здесь ты, а не она?

Сглотнув, я сделал шаг к распростертому принцу. Между нами еще оставалось метра три, не меньше. Комната была просторной, и Лэйен лежал у противоположной ко входу стене.

– Нил, не надо.

Он покачал головой.

– Мне пообещали свободу, Элвин. Я ни перед кем больше не буду становиться на колени. Прости.

Горло сдавило. Я поднял собственный кинжал для заклинания. Руки тряслись.

– Не заставляй меня. Пожалуйста.

– Брось, Эл, мы же оба знаем, что ты мне не соперник. Просто не мешай, – сказал Нил, глядя мне в глаза.

И порезал свое запястье.

– Был не соперник, – поправил его я, ставя щит над Лэйеном.