Пешка королевы

«Задушил бы его цепями, – сказала Сиренитти много позже, когда я решился ей рассказать. – Тоже мне проблема! Приблизился к тебе на расстояние ладони? Значит, смотри: цепью вот так поддеваешь…»

Антоний наконец меня отпустил и даже заботливо зажал рану бинтом с исцеляющей мазью. Облизнул губы, улыбнулся.

– Ты вкусный. Повелительница не рассказывала, что кровь волшебника питает силой не только демонов? А ты сильный, Элвин. Жаль, я не могу оставить тебя себе.

Алия скривилась у него за спиной, глядя в сторону. Антоний же с усмешкой забрал бинт – под ним уже была здоровая кожа – и подал мне блокнот.

– Пиши, Элвин. Пиши следующее…

И я написал. Антоний потрепал меня по щеке напоследок, облизнулся – я замер, как заяц перед лисой, понимая, насколько я перед ним беспомощен.

– Снимем копию и отправим Сэврорию, – сказал он потом, запирая дверь.

Алия поморщилась.

– Принц же не настолько глуп, они даже не друзья.

– Может, и не друзья. Но почему бы и не попробовать? Прощай, демонолог. Может, я еще вернусь. Пока же предлагаю отдохнуть. А я обеспечу тебе колыбельную: про пыточную под боком я не шутил.

Он скрылся за поворотом коридора, а Алия осталась.

– Как же ты жалок, – тихо сказала она, приникнув к прутьям. – Ты спрашивал «почему»? Вот почему. Ты – жалкое, слабое ничтожество. Как же с тобой было скучно! Только и можешь, что ныть. Убрать красивую мордашку, за ней ничего не останется.

Она окинула меня презрительным взглядом и отвернулась.

– А без любовного зелья и магии ты боишься не справиться? – сказал я ей вслед.

Алия обернулась и рассмеялась.

– Что ты, Элвин. Это ведь ты у нас ведьм сторонишься. Вот поэтому я верю, что королева с тобой не спит. Такую ледышку она бы рядом терпеть не стала.

Я покачал головой. Честно говоря, после всего, что было в тот день, ее слова меня почти не тронули.

– И как я мог считать тебя красивой?

Алия снова на меня посмотрела. На этот раз – со злостью.

– Счастливо оставаться, Элвин.

С этим она и ушла. А я остался – бояться, злиться на себя и слушать крики из пыточной.

Заснуть, естественно, не получилось. Я думал – очень много. Шериада была права насчет Руадана. Они друг друга стоят. Она нашла меня первой, но не поставила печать – интересно, почему? Пожалела? Или брат запретил? Лэйен, пожалуй, мог. Руадан, естественно, узнал обо мне, но не стал забирать силой. И правильно сделал, ведь в этом случае Шериада убила бы меня не задумываясь. А Повелителю не нужен был мертвый демонолог.

Но необученный демонолог ему тоже был не нужен. Руадан любезно предоставил Шериаде сделать за себя всю черную работу – нянчиться со мной, учить меня. А сам окружил меня шпионами и подготовил почву, чтобы и ослабить с моей помощью Шериаду (если уж убить не выйдет), и забрать меня себе без боя. Антоний прятался от Шериады в Золотой империи, и долго это продолжаться не могло, так что ему нужен был могущественный покровитель. Чем Руадан купил Алию, я не знаю, но какое это имеет значение? Наверное, пообещал власть, силу – этим соблазнится любой нуклийский волшебник. Антоний и Алия, в свою очередь, подкупили Ори, чтобы тот давал мне любовное зелье заранее, задолго до того, как я встречу Алию. Нила, наверное, и подкупать не пришлось: все демоны беспрекословно подчиняются Повелителю. Хотя Нил что-то говорил про свободу. Наверное, Руадан пообещал ее, если Нил будет как следует за мной присматривать. И Нил все сделал правильно: мы сдружились, он привел меня к Алие. Разумеется, я сразу влюбился. А потом Шериада, которая все понимала, подлила масла в огонь, показав мне казнь в Арлиссе. Я испугался за Алию, поверил Антонию.

Зачем это нужно было Шериаде – тоже понятно: она и принц меня испытывали. Как я себя поведу, если меня подтолкнуть к предательству? Шериада подставилась на балу сама, но брата, разумеется, заменила иллюзией. Поэтому я мог колдовать в его присутствии вчера.

Наверное, испытание я прошел, раз Шериада меня не убила, но в своей манере дала понять, насколько я был глуп.

Но даже она не могла предсказать того, что я брошусь требовать у Алии объяснений. И вот я здесь. Даровитый демонолог, пешка, которую разыграли Повелители, и Руадан, похоже, победил.

Очень скоро я впал в оцепенение, когда мысли вяло ворочались, а тело одеревенело от холода и невозможности принять удобную позу – очень мешали цепи. От голода сперва сводило живот, потом перестало. Я первое время боялся услышать шаги – это бы означало, что Антоний возвращается. Потом сделалось все равно.

Так что когда шаги действительно раздались, я не пошевелился. От меня, в конце концов, ничего не зависело.

– Элвин! – позвал знакомый голос.

Я не отозвался: он, конечно, мне снился.

– Бездна, Элвин, ты там живой? Виета, ткни в него пальцем, раз он так удобно лежит. Может, он уже умер и мы тут зря время теряем?

Конечно, сон.

Зазвенели ключи, щелкнул замок, скрипнула, открываясь, дверь.

А потом мне отвесили пощечину. И следом еще одну. Я дернулся, а Криденс – кто же еще? – ухватил меня за плечи и рывком усадил. Зазвенели цепи. Ворон выругался.