Пески времени

– Ну же, – гневно прервала его она.

Не говоря больше ни слова, Майло развернулся и понес девочку к двери дома. Ее, одетую лишь в разорванную розовую сорочку, завернули в одеяльце.

Майло с минуту смотрел на малышку, а потом, со слезами на глазах положив ее на порог, прошептал:

– Всего тебе хорошего, милая.

* * *

Асунсьон Морас проснулась от плача. Спросонья она подумала, что это блеет коза или ягненок. И как ему удалось выбраться из загона?

Недовольно ворча себе под нос, она выбралась из теплой постели, накинула выцветший от времени халат и вышла на крыльцо.

– Madre de Dios! – воскликнула она, увидев на земле плачущего и отчаянно сучившего ручками ребенка, а потом позвала мужа.

Они внесли ребенка в дом и внимательно осмотрели. Малышка не переставала плакать и, кажется, начала синеть.

– Нам нужно отвезти ее в больницу.

Супруги поспешно закутали девочку в еще одно одеяло, сели в свой старенький пикап и поехали в больницу, потом полчаса сидели на скамье в длинном больничном коридоре и ждали, пока к ним кто-нибудь подойдет. Врач, осмотрев девочку, сообщил:

– У нее пневмония.

– Она выживет?

Доктор пожал плечами.

Спотыкаясь, Майло и Эллен вошли в полицейский участок Авилы. Сидевший за столом сержант поднял глаза на двух оборванных туристов.

– Buenos dias[39]. Чем я могу вам помочь?

– Мы попали в ужасную катастрофу, – пояснил Майло. – Наш самолет разбился в горах и…

Через час спасательная экспедиция уже держала путь на вершину горы. Прибыв на место, спасатели увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров.

Расследование крушения, проводимое испанскими властями, было довольно поверхностным.

– Пилоту не стоило предпринимать попытку облететь грозу. Так что мы вынуждены констатировать, что причиной катастрофы стала ошибка пилота.

Никому в Авиле и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге дома фермера.

Все закончилось.

И все только начиналось.

Майло и Эллен организовали частную поминальную службу по Байрону, Сьюзан и их дочери Патриции, а вернувшись в Нью-Йорк, устроили еще одну – для пребывавших в шоке друзей Скоттов.

– Какая ужасная трагедия! Бедная малышка Патриция…

– Да, – печально кивала Эллен. – Утешает лишь то, что все произошло быстро и никто из них не мучился.

Страшное известие потрясло весь финансовый мир. Все почти единодушно сошлись во мнении, что смерть Байрона Скотта стала для «Скотт индастриз» невосполнимой потерей.

– Никого не слушай, ты лучше Байрона. Компанию ждет подъем, – попыталась успокоить мужа Эллен Скотт.

Майло обнял жену:

– Не знаю, что бы я без тебя делал.

Эллен улыбнулась:

– Тебе и не придется. С этого момента у нас с тобой будет все, о чем только можно мечтать.

Крепко обняв мужа, она подумала: «Кто бы мог поверить, что Эллен Дудаш, дочь бедных польских эмигрантов из Гэри, штат Индиана, в один прекрасный день скажет, что будет иметь все, о чем только можно мечтать?..»

И это были не просто слова.

В течение десяти дней девочка оставалась в больнице, и врачи боролись за ее жизнь, а когда кризис миновал, с четой фермеров пришел повидаться отец Беррендо.

– У меня для вас хорошие новости, – сообщил он радостно. – С малышкой все будет в порядке.

Супруги Морас неловко переглянулись.

– Мы очень за нее рады, – уклончиво ответил фермер.

Отец Беррендо просиял:

– Это же подарок Господа.

– Конечно, падре, но мы с женой поговорили и решили, что Господь к нам слишком щедр. Его подарок нужно кормить. Мы не сможем его содержать.

– Но малышка такая прелестная, – растерянно сказал отец Беррендо.

– Вы совершенно правы, однако мы с женой далеко не молоды и не здоровы, чтобы взять на себя ответственность за ребенка. Так что Господу придется забрать свой дар назад.

И поскольку другого выхода не было, девочку отправили в приют города Авилы.

Майло и Эллен Скотт сидели в кабинете адвоката Байрона Скотта в ожидании оглашения завещания. Их было трое. Эллен пребывала в состоянии почти непереносимого возбуждения. Несколько слов, написанных на бумаге, должны были сделать их с Майло баснословно богатыми.

«Мы купим картины старых мастеров, поместье в Саутгемптоне и замок во Франции. И это только начало».

Адвокат заговорил, и Эллен переключила все свое внимание на него. Несколькими месяцами ранее она видела копию завещания и поэтому точно знала, что там написано: «В случае моей смерти или смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал «Скотт индастриз» моей единственной дочери Патриции и назначаю моего брата Майло ее опекуном до момента достижения ею совершеннолетия и вступления в наследство…»

«Но теперь все изменилось», – взволнованно думала Эллен.

Адвокат Лоренс Грей тем временем торжественно продолжал: