Пески времени

Был ли он прав? Побег из монастыря перевернул жизнь Меган с ног на голову. Неужели она отреклась от свободы? Она так много хотела узнать, так многому должна была научиться. Она чувствовала себя художником перед чистым холстом, готовым делать наброски к новой жизни. «Если я вернусь в монастырь, – думала Меган, – мне придется вновь оградить себя от всего мирского». Однако ход собственных мыслей ужаснул Меган: вернее, присутствовавшее в них слово «если», и она поспешно исправилась: «Когда я вернусь в монастырь». «Конечно же, я туда вернусь. Ведь мне больше некуда идти».

Беглецы расположились на ночлег в лесу.

– Мы примерно в тридцати милях от Логроньо, – сказал Хайме. – Но должны встретиться с остальными лишь через два дня. Нам нельзя оставаться на одном месте. Безопаснее время от времени менять дислокацию. Поэтому завтра мы отправимся в Викторию, а на следующий день – в Логроньо. Через несколько часов после этого, сестра, ты окажешься в монастыре Мендавии.

«Навсегда».

– С вами все будет в порядке? – спросила Меган.

– Ты беспокоишься о моей душе, сестра, или о моем теле?

Меган почувствовала, что краснеет.

– Со мной ничего не случится. Я пересеку границу и некоторое время поживу во Франции.

– Я буду за вас молиться, – сказала Меган.

– Спасибо, – серьезно поблагодарил Хайме. – Буду думать, что ты за меня молишься, и чувствовать, что я в безопасности. А теперь тебе нужно поспать.

Повернувшись, Меган поймала на себе взгляд Ампаро с дальнего края поляны и увидела в нем неприкрытую ненависть. Этот взгляд предупреждал: «Попробуй отбери у меня мужчину. Он мой, никому его не отдам».

Глава 34

Ранним утром следующего дня путники добрались до окрестностей Нанклареса – небольшой деревушки к западу от Виктории – и остановились возле заправочной станции, в гараже рядом с которой механик возился с машиной. Хайме заехал в гараж.

– Buenos dias, – поприветствовал его механик. – Что у вас за проблема?

– Если бы я знал, сам бы все починил и продал. От этой колымаги проку как от мула: пыхтит, как старуха, и заводится с трудом.

– Совсем как моя жена, – усмехнулся механик. – Думаю, у вас проблема с карбюратором, сеньор.

Хайме пожал плечами:

– Я совершенно не разбираюсь в автомобилях. Знаю лишь, что у меня завтра очень важная встреча в Мадриде. Сможете отремонтировать до вечера?

– У меня в работе еще две машины, сеньор, но… – Окончание фразы повисло в воздухе.

– Я готов заплатить по двойному тарифу.

Лицо механика просияло.

– В два часа вас устроит?

– Отлично. Мы пока где-нибудь перекусим и вернемся в два часа.

Хайме повернулся к своим спутникам, удивленно прислушивавшимся к разговору, и объявил:

– Нам повезло: этот человек готов отремонтировать машину, а мы пока пойдем поедим.

Путники вышли из салона и последовали за Хайме.

– В два часа, – напомнил механик.

– В два.

Когда они отошли на приличное расстояние, Феликс спросил:

– Что происходит? Ведь с машиной все в порядке.

«Если не считать, что ее разыскивает полиция, – подумала Меган. – Но ищут ее на дорогах, а не в гараже. Ничего не скажешь – умно».

– К двум часам нас уже здесь не будет, верно? – спросила Меган.

Взглянув на нее, Хайме улыбнулся:

– Мне нужно позвонить. Подождите здесь.

Ампаро взяла Хайме за руку:

– Я пойду с тобой.

Глядя им вслед, Феликс спросил:

– Кажется, вы с Хайме поладили, да?

– Вроде бы, – почему-то внезапно оробела Меган.

– С ним бывает непросто, но он благородный и очень смелый, а еще заботливый. Другого такого нет. Знаешь, ведь он спас мне жизнь.

– Правда?

– Несколько месяцев назад шестерых наших приговорили к смертной казни. В отместку за это Хайме решил взорвать дамбу близ Пуэнте-ла-Рейна к югу от Памплоны. В городе, расположенном ниже дамбы, находился штаб армии. Мы пошли на операцию ночью, но кто-то сообщил об этом ГСО, и люди Аконьи схватили троих из нас и собирались казнить. Чтобы захватить тюрьму, потребовалась бы целая армия, но Хайме придумал выход: выпустил на свободу быков в Памплоне, и в суматохе двоим из нас удалось сбежать. Третьего, к сожалению, забили насмерть люди Аконьи. Да, сестра, Хайме Миро – особенный человек.

Когда вернулись Хайме и Ампаро, Феликс спросил:

– Ну что?

– Друзья подвезут нас до Витории.

Спустя полчаса на улице появился грузовик с прикрытым брезентом кузовом.

– Приветствую вас, друзья! – радостно воскликнул водитель. – Запрыгивайте.

– Спасибо, amigo.

– Рад помочь вам, сеньор. Хорошо, что вы позвонили. Чертовы солдаты расползлись по окрестностям точно блохи, так что вам небезопасно находиться у всех на виду.

Путники забрались в кузов, и грузовик покатил на северо-восток.

– Где остановитесь? – поинтересовался шофер.

– У друзей, – ответил Хайме.

«Он никому не доверяет, – подумала Меган. – Даже тем, кто ему помогает. Да и может ли быть иначе? Его жизнь в опасности». Меган продолжала размышлять о том, как это, должно быть, ужасно: постоянно пребывать в опасности, скрываясь от полиции и солдат. И все потому, что он так верил в свои идеалы, что готов был отдать за это жизнь. Как он сказал? «Патриот ты или повстанец, зависит от того, кто в данный момент у власти».