Пески времени

«Хайме – враг государства, и если его схватят, тюрьмы он не увидит, ибо его ждет смерть», – подумала Меган, но он ничего не боялся. Она вспомнила его слова: «Я верю в то, за что сражаюсь. Верю в своих людей и в свое оружие».

Путники поднялись по каменным ступеням к кованым железным воротам. Они настолько проржавели, что путникам удалось лишь немного приоткрыть их, чтобы протиснуться на вымощенный каменными плитами внутренний двор.

Внутри замок показался Меган огромным. Узкие коридоры вели к различным помещениям и бойницам, из которых защитники замка отражали нападения.

Каменные ступени вели на второй этаж, где располагался claustro – внутренний дворик. По мере того как путники поднимались на третий и четвертый этажи, ступени становились все уже. Замок был пуст.

– Что ж, во всяком случае, здесь много места для ночлега, – сказал Хайме. – Мы с Феликсом отправимся на поиски какой-нибудь еды, а вы облюбуйте себе комнаты.

Мужчины спустились вниз, а Ампаро повернулась к Меган:

– Идем, сестра.

Они шли по коридору, и Меган казалось, что все помещения представляют собой квадратные каменные отсеки, холодные и неуютные, и различаются лишь размером. Ампаро выбрала для себя самый большой.

– Мы с Хайме будем спать здесь. – Она посмотрела на Меган и язвительно спросила: – Может, ты хочешь ночевать вместе с Феликсом?

Взглянув на нее, Меган ничего не ответила.

– Или предпочтешь Хайме? – Ампаро подошла ближе. – Даже не думай, сестра. Такой мужчина, как он, не для тебя.

– Можешь не беспокоиться. Мне это неинтересно, – сказала Меган, но тут же задумалась, так ли на самом деле.

Когда спустя час мужчины вернулись в замок, Хайме держал в руках двух кроликов, а Феликс нес дрова. Потом мужчины развели огонь в большом камине, Хайме освежевал кроликов и зажарил на вертеле.

– К сожалению, дамы, мы не можем предложить вам деликатесы, – сказал Феликс. – Сможем вкусно поесть в Логроньо, пока же прошу отобедать чем Бог послал.

Когда они покончили с нехитрой трапезой, Хайме сказал:

– А теперь давайте спать. Хочу отправиться в путь как можно раньше.

– Идем, querido, – тут же поднялась Ампаро. – Я уже выбрала для нас спальню.

– Bueno. Идем.

Меган смотрела, как они рука об руку поднялись на второй этаж.

Феликс повернулся к ней.

– Ты нашла себе комнату, сестра?

– Да, спасибо.

– Хорошо.

Меган и Феликс тоже поднялись по лестнице, и Меган сказала:

– Спокойной ночи.

Феликс протянул ей спальный мешок:

– Спокойной ночи, сестра.

Меган хотелось расспросить Феликса о Хайме, но она не решалась. Их предводитель мог бы счесть ее чрезмерно любопытной, а ей по какой-то непонятной причине очень хотелось, чтобы у него сложилось о ней хорошее мнение.

«Как странно, – думала Меган. – Он террорист, убийца, грабитель и бог знает кто еще, а я переживаю из-за того, что он обо мне подумает». Но ведь была и другая сторона медали. «Он борец за свободу, а банки грабит для того, чтобы иметь возможность продолжать свое дело. Он рискует собственной жизнью ради того, во что верит, ничего и никого не боясь».

Проходя мимо комнаты Хайме и Ампаро, Меган услышала их смех, быстро закрылась в крошечной комнатке, выбранной для ночлега, и опустилась на колени на холодный каменный пол.

– Возлюбленный мой Господь, прости меня за… – «А, собственно говоря, за что? Что такого я сделала?»

Впервые в жизни Меган не смогла прочитать молитву. Слушал ли ее Господь там, наверху? Она забралась в спальный мешок, что ей дал Феликс, но сон был так же недостижим, как холодные звезды, которые она могла видеть в узкое оконце.

«Что я здесь делаю?» – вопрошала себя Меган, в мыслях вновь оказавшись в монастыре, а потом в приюте. А что было до приюта? Почему ее оставили? Она, конечно, не верила, что ее отец был храбрым воином или тореадором, но разве не замечательно узнать, кто он на самом деле! Уснуть Меган удалось лишь перед рассветом.

В тюрьме Аранда-де-Дуэро Лючия Кармин была настоящей знаменитостью.

– Ты, оказывается, крупная рыба в нашем крошечном пруду, – сказал ей охранник. – Итальянское правительство направило за тобой охрану, чтобы сопроводить на родину. Хотя я бы с радостью сопроводил тебя к себе домой, puta bonita[53]. Что это ты натворила?

– Отрезала одному мужику яйца за то, что назвал меня puta bonita. Скажи-ка лучше, как там мой друг?

– Жить будет.

Лючия мысленно поблагодарила Господа и, окинув взглядом мрачные серые стены своей камеры, подумала: «Как же, черт возьми, отсюда выбраться?»

Глава 32

Сообщение об ограблении банка передали по обычным каналам полицейской связи, и лишь через два часа после происшествия дежурному пришло в голову доложить об этом полковнику Аконье. Он кипел от ярости, когда спустя еще час прибыл в Вальядолид.

– Почему меня не проинформировали сразу же?

– Прошу прощения, полковник, но нам и в голову не пришло, что…

– Он был у вас в руках, и вы позволил ему уйти!

– Но мы не…

– Приведите ко мне этого клерка.

Служащий банка, преисполненный собственной значимости, важно начал:

– Он подошел к моему окошку. Я с первого взгляда понял, что это убийца. Он…