Песнь моряка

– Возможно, – уклончиво сказал он. – Что-то смутно похожее в районе Безнадежности – но это мог быть оторвавшийся крабовый маркер.

Левертов повернулся и закричал в усилитель еще до того, как Айк договорил.

– Тысячу… нет, пять тысяч долларов тому, кто принесет мне это чучело, – воззвал он к трибунам. – Меня не интересует морской лев. Если пристрелите этого урода, привяжем чучело на спину толстому ныряльщику. Округляем до десяти тыщ за живого или мертвого. Что скажешь, Куинак: кто готов вступить в поисковый отряд?

Трибуны разразились аплодисментами и быстро опустели.

– Какое удивительное чувство, – улыбнулся Левертов, – видеть, как народ объединяется ради общего дела.

– Одолжи мне на секунду селефон, Николас, – сказала Алиса. – Попробую дозвониться до моего старика.

– Конечно, но надежды мало. Селефоны колбасит с самого утра, как и все остальное. Айзек, ты как-то странно на меня смотришь. Из-за костюма? Лучший стиль – это меха из «Сакс Пятая авеню», я всегда говорил.

Айк ничего не ответил. Алиса набрала номер и прислушалась, чуть согнувшись, – экран черных волос слегка отгораживал ее от всех.

– Карм почти всегда его выключает, – сказал Айк Алисе. – Ты же его знаешь.

Алиса наконец захлопнула селефон и протянула обратно сыну. Левертов прикоснулся антенной к косматому бурому лбу.

– Вы очень милы, но я вынужден откланяться. – Он резко развернулся, взмахнув меховым плащом, и снова зашагал через асфальт, крича в рупор: – Разогрейте большую сигарету, мистер Кларк, и тащите ее сюда. Еще несите трубу тридцать на тридцать и двенадцатый калибр, если не трудно. Игра идет полным ходом или, в нашем случае, – бросил он через плечо Айку с Алисой, чтобы те оценили, как он умеет шутить в тяжелую минуту, – не идет, а плывет.

Вдалеке был слышен рупор Кларка Б.:

– Похоже, закругляемся, ребята! – и еще дальше – бормотание первых лодочных моторов, что заводились у своих причалов за камуфляжным плоским фасадом.

Айк стоял у джипа, не зная, что делать дальше. Два запаха щекотали его нос, каждый – свою ноздрю: с одной стороны порыв ветра, поднятый Левертовым, – лак для волос, жасмин с адреналином и камфара от меховой накидки; с другой – сладкий, ни на что не похожий аромат фертильности, который Айк давно забыл и вспомнил всего несколько часов назад. Сейчас этот запах был близким и властным, почти до головокружения. Айк был благодарен Алисе – она это почувствовала и предложила передышку:

– Наверно, кому-то надо поехать проведать Луизу. В ее состоянии она может плохо повлиять на такого впечатлительного ребенка, как Чмошка.

– Хорошая мысль. Я тебя отвезу… нет, вот стоит фургон Грира, то есть мой фургон, а ты сядешь в джип и поедешь…

Он замолчал. Он понятия не имел, что ему делать и куда податься. Все знакомые порты его жизненных маршрутов словно закрывались один за другим из-за неблагоприятных условий: пожаров, наводнений, беспорядков и сложностей. Ни капитана, ни причала, ни лодки. Его дом-крепость превращался в постоялый двор. Там, где раньше храпел старый пес, теперь катается толстый щенок… кровать вдруг стала слишком узкой, а аромат слишком близким.

– Купи в «Херки» мяса и яиц, – предложила Алиса. – Привези в мотель, я их тебе пожарю. Я поеду на джипе.