Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Совсем еще в начале дня, едва зардел рассвет,
Собрался люд не из простых на городской совет.
Туда все консулы пришли, Тулузы лучший цвет.
Нашлись в коммуне городской и рыцари, и знать,
5 И те, кто славен ремеслом. К тому ж вам надо знать,
Что в город именем Христа свой проторили путь
Прелаты Церкви пресвятой. Скажи мне кто-нибудь,
К чему та встреча приведет, я бить бы стал в набат!
«Господь, который триедин, — так людям рек аббат[545]

, —10 И матерь Господа Христа, что был за нас распят,
А также монсеньор Фолькет, который добр и свят,
Готовы гневаться на вас, горюют и скорбят.
Вы все здесь жалкие слепцы, и путь ваш — путь обид.
Нельзя на силу уповать, забыв — о срам и стыд! —
15 Свой долг пред графом. Дух Святой, даруя душам свет,
Да снидет к вам, восстановив согласье и совет.
С Монфором мирный договор ловушкой не чреват,
Клянусь, в Тулузе никого не схватят, не казнят,
Коль в город вновь войдет Любовь, вернутся мир и лад.
20 Вы, сдав Тулузу без борьбы, свой не прервете род!
Смиритесь, ибо с вами граф столь долго торг ведет,
Что милосердие его уже к концу идет.
Чем Церковь сможет вам помочь, коль граф сюда пришлет
Войска, вас покарав за грех? Спасая свой живот,
25 Найдите в пастырях своих опору и оплот.
Смиритесь, ибо Церковь-мать вам руку подает.
Вам гарантирует примас, храня от злых невзгод,
Защиту Церкви, и Христа, и Папы в свой черед,
И вам к надежным берегам укажет верный брод.
30 Тому, кто мудрость проявил, воздастся во сто крат,
Придется каяться ему едва ли и навряд.
Ни вашу собственную жизнь, ни деньги, ни феод —
Граф не отнимет ничего, коль всяк здесь предпочтет
Ему на верность присягнуть. А кто не хочет, тот
35 Сам без препятствий и помех из этих мест уйдет,
И граф изгнанника того ни в чем не упрекнет».
Но люди молвили: «Сеньор! Коль вам угодно, вот
Вопрос резонный. Клир и граф, пустив все средства в ход,
Не раз обманывали нас, суля благой исход,
40 И мы вкусили, веря им, ошибок горький плод.
Монфор заносчив и жесток, и коль он власть возьмет,
Что может графу помешать нас бросить в каземат?»
«Дурные мысли, — рек аббат, — пускай вас не страшат,
Ведь Папа действиям таким едва ли будет рад,
45 А граф не мальчик, чтоб свой челн отдать на волю вод.
И если граф обманет вас, то Церковь-мать начнет
Звонить во все колокола, бить в створы всех ворот —
И христианство, меч подняв, безумца в пыль сотрет.
Умейте графу услужить, вкусив от сих щедрот,
50 И вы уйдете, унося из улья воск и мед».
«Сужу я, — молвил мэтр Робер, — по многим из примет,
Что вас из сердца своего Монфор не вырвал, нет,
Он будет очень огорчен, коль причинит вам вред.
Но есть у графа некий враг, что знатен и богат,
55 Сеньор, что больше всех других пред графом виноват».
«Сеньоры! — молвил Аймерик[546]. — Коль я вношу разлад
В сердца и души, если граф, как говорит прелат,
Зол на меня лишь одного, то пусть мне даст синклит
Охранный свиток. С ним уйду, взяв тех, кто родовит».
60 «Останьтесь с нами, Аймерик! — вскричал Робер. — Долит
Меня печаль...» Но, помолчав, ему шепнул он: «Длит
На вас обиду граф Монфор. Бегите! Бог хранит
Того, кто, вверившись судьбе, отринул страха гнет».
На том закончился совет. Те, кто снискал почет,
65 С утра отправились в Вильнёв, не зная, что их ждет.
От бед тулузцам не спастись, всяк в рабство попадет,
Коль не поможет Бог.