Песнь о крестовом походе против альбигойцев

«Коль миром правит Иисус, о чем нельзя не знать,
То на превратности судьбы мы не должны пенять:
Нам в помощь добрый Царь небес пошлет святую рать.
Так будем с верою в Него и жить, и умирать!
5 От взоров Господа Христа и малый грех не скрыть,
Он обе тверди сотворил, велел плодоносить
Земле, а солнцу и луне — с небес на мир светить.
Он душу глине даровал и род позволил длить
Мужчине, женщину создав. И с тем, чтоб утолить
10 Боль мира, Девою рожден, обрел земную плоть,
Дабы Писание сбылось, что дал нам сам Господь.
По капле кровь Свою пролив, чтоб мы постигли суть
Творенья, Бог ушел от нас, земной окончив путь[650]

,К Святому Духу и Отцу, и нам дано принять
15 Крещенье, дабы обрести Господню Благодать,
Любя и слушаясь во всем святую Церковь-мать.
Молитвы наши — не пустяк и силу возыметь
Должны, ведь сонмы Божьих слуг, чей долг — любить, заметь,
Всю паству, сами впали в грех, нас осудив на смерть.
20 Попы покаяться должны и правду распознать,
Ведь в край явились чужаки, чей долг — губить и гнать
Тулузцев, кои всей душой хотят лишь свергнуть гнет.
Когда бы не вмешался Бог и не восстал народ,
В Тулузе Рыцарство и Честь погибли б через год!
25 Господь могуч и справедлив и не приучен лгать,
Он даже ангелов своих решился обуздать,
Когда те проявили спесь. И Он сумеет дать
Нам силу справиться с бедой и графу порадеть:
Достоин только граф Раймон своей землей владеть».
30 Чудесной майскою порой, лишь стало солнце греть,
Врагу прибавилось забот не меньше, чем на треть.
К Монфору плотники пришли, чтоб «кошку» смастерить
И стены, дня не потеряв, сломать и разорить,
И в жизнь намеренье сие успешно претворить.
35 Однако же в иную ткань сплелась событий нить.
Та весть, что им принес гонец, смогла все изменить.
Гонец, который был учтив, так начал говорить:
«Сзывайте всех, любезный граф! Я должен объявить,
Что с первым солнечным лучом здесь полагают быть
40 Отряды добрых христиан[651] — весь цвет, не кто-нибудь.
Они спешат во весь опор, подставив ветру грудь.
И столько будет здесь людей, что город покорить
Им не составит и труда. Сто раз я повторить
Готов: ждет смерть еретиков! Как тут ни посмотреть,
45 Но все сто тысяч горожан должны в огне сгореть.
И ныне, граф, вам суждено путь к славе проторить».
«Источник чист, — воскликнул граф, — сих вод не замутить».
Граф ничего не пожалел, чтоб войско разместить
Как подобает, место всем определив под стать.
50 «Сеньоры, — рек баронам граф, — спешите бой начать,
Ведь ныне каждому дано награду получить:
Желают сами небеса сей город нам вручить».
«Сеньор, — ответили ему, — мы рады вам служить».
Ну как тулузцам устоять, как честью дорожить,
55 Коль скоро прибыло сюда, чтоб Церковь поддержать,
Столь много доблестных бойцов, что всех и не назвать?
А конница была такой, что в сказке не сказать,
Сам вид тех добрых скакунов не мог не поразить,
Траву срезая на скаку, они являли прыть.
60 Тулузцам дан был краткий срок, чтоб силы все собрать.
И те, кто мог в своих руках копье и меч держать,
Спешили к стенам городским, хоть пробирала жуть
Несчастных: всюду и везде, куда бы ни взглянуть,
Взор видел шлемы и щиты. Пришла пора звенеть
65 Всем колокольцам золотым, всем стягам шелестеть,
Сверкать всем панцирям стальным и звонким трубам петь.
Французы, город оглядев, не стали наступать.
Один другому говорил: «Сеньор, ни дать, ни взять,
Тулузцы вовсе не хотят от наших войск бежать».
70 Меж тем жестокий граф Монфор велел бойцов созвать
К себе на воинский совет. Когда ж ему внимать
Все стали, грозный граф Монфор так начал рассуждать:
«Бароны! Вы пришли сюда, чтоб Церкви послужить,
Мне руку помощи подать и славу заслужить.
75 Задача ваша такова: врага в кольцо зажать,
Теснить тулузских горожан, покоя не давать,
Так близко к стенам городским посты установить,
Чтоб горожане не могли припасы обновить.
Мы дух противника смутим, заставим голодать,
80 И знайте, сколько б ни пришлось Тулузу осаждать,
Хочу я только одного: сей город захватить
И все богатства горожан меж вами разделить.
Клянусь, что каждый из бойцов свою удвоит кладь,
А я лишь гибели врага хотел бы пожелать».
85 Хоть граф стремился этот день победой увенчать,
Но графу так сказал Краон[652], решившись отвечать:
«Прелестным словом, добрый граф, легко юнцов смущать,
Однако разве не грешно столь много обещать?
С наскока в город не войти, врага не сокрушить,
90 Тут надо действовать с умом, в атаку не спешить,
Дабы не каяться потом, людей не насмешить.
Мы так измучились в пути, что лишь едва дышать
Способны. Слабость между тем нам может помешать
В сраженье удаль показать. Умней, к чему скрывать,
95 Сперва поесть и отдохнуть, лишь после воевать.
В бою один неверный шаг все может погубить.
Не лучше ль выждать до поры и в лагерь отступить,
Чтоб нам немного отдохнуть и силы накопить?
Кто любит воинов своих, так должен поступить:
100 Их от превратностей войны на время оградить
И в укрепленном городке покой и отдых дать.
Тулузцы, Богом вам клянусь, горазды нападать,
Они за бедствия свои стремятся отомстить,
Их натиск, люди говорят, вовек нельзя забыть.
105 Позвольте нам прийти в себя. Нельзя же трусом звать
Того, кто ради вас готов и жизнью рисковать!
Для вас мы сможем, добрый граф, весь край завоевать,
Мы будем биться день и ночь и так атаковать,
Что трупами заполним рвы. Но, граф, душой кривить
110 Не стану: лучше пыл сдержать и мудрость проявить».
Чрез силу согласился граф осаду отложить,
Зубами он заскрежетал, однако гнев смирить
Пришлось Монфору. И бойцы, чтоб делу не вредить,
На отдых отошли[653].