Песнь о моей Мурке

По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла.
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила?!

А когда из приюта я вышел

И пошел наниматься в завод,
Меня мастер в конторе не принял:
Говорит, что не вышел мой год.

И пошел я, мальчонка, скитаться,

По карманам я начал шмонать[68]:
По глубоким, по барским карманам[69]
Стал рубли и копейки сшибать.

Но попался мне барин суровый,

Меня за руку крепко поймал,
А судья разбирался недолго —
И в Литовский меня закатал.

Из тюрьмы я, мальчонка, сорвался,

И опять не имею угла…
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила?!

Песня родилась в Петербурге — на это указывает упоминание в тексте тюремного Литовского замка. Пятиугольное серое здание было названо так по квартировавшему там в свое время Литовскому мушкетерскому полку. Замок украшали семь башен, оттого он также назывался Семибашенным. С 1823 года его мрачные сырые помещения стали использоваться в качестве следственной тюрьмы. Чаще всего — для уголовников, но содержали здесь и политических (о чем вспоминает В. Г. Короленко в «Истории моего современника»). В марте 1917 года Литовский замок был разрушен и сожжен, развалины сохранялись до 30-х годов, потом окончательно исчезли. Ясно, таким образом, что песня возникла до 1917 года. В более поздних переработках строка про Литовский замок звучала: «За решетку меня закатал».

Песня распространилась по всей России и со временем обросла новыми куплетами и подробностями. Так, перед последним куплетом появились еще три:

Просидел я на нарах немало
И закон воровской изучил;
За решеткою солнце сияло,
А хозяин[70]

по морде мне бил.

Мне не страшен мороз Магадана,

Не страшны лагеря Воркуты:
Стал заправским теперь уркаганом,
Сохранив о свободе мечты.

Детдома я не раз вспоминаю,

Я б хотел повидать свою мать…
Ах, зачем я на свет появился?! —
Повторяю опять и опять.

Первый куплет появился не раньше начала 30-х годов — до этого так называемого «воровского закона» не существовало, равно как самих «воров в законе». Второй — не ранее 1933 года, поскольку строительство Магадана началось в 1933 году в устье ручья того же названия, а лагеря в бассейне реки Воркуты (Заполярье, правый приток Усы) появились в 1932 году, когда Ухтпечлагом стали здесь разрабатываться угольные копи.

Самое раннее литературное упоминание о песне мне удалось найти в «Республике ШКИД» Леонида Пантелеева и Григория Белых (1927 год):

«Полумрак, теплота, догорающие в печке поленья будили в ребятах новые мысли. Затихали. Каждый думал о своем. Тогда Воробей доставал свою балалайку и затягивал тоскующим голосом любимую песню:

По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла.
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила…

Песню никто не знал, но из вежливости подтягивали, пока Гога, ухарски тряхнув черной головой, не начинал играть “Яблочко” на “зубарях”».

Любопытно замечание о том, что «песню никто не знал». Впрочем, это можно объяснить тем, что, по свидетельству авторов, в школу имени Достоевского «подростков набирали повсюду», в том числе от «измученных родителей». Но между тем «Яблочко» было известно всем. Возможно, в кругах «новых» беспризорников первых послереволюционных лет старая бродяжья песня еще не была слишком известна.

Интересно, что автором музыки к этой песне, исполнявшейся в кинофильме «Республика ШКИД», обозначен… композитор Сергей Слонимский! Впрочем, злые языки иронизируют, что мелодию из песни петроградских беспризорников позаимствовала также Александра Пахмутова для знаменитой песенки «До свиданья, наш ласковый Миша», которая исполнялась на закрытии Олимпиады-80.

В качестве одной из переделок песни любопытен «женский» вариант Софьи Купряшиной, который она приводит в сборнике «Счастье»: