Песнь о моей Мурке

Упоминание Лиговки равным образом удовлетворяет и питерских жителей, и уголовный мир всей России. Дело в том, что она давно уже стала «визитной карточкой» блатного Питера. Собственно, такие районы есть практически в каждом крупном российском городе; были они и в городах СССР. А в Петербурге-Ленинграде нелестную славу уголовной «помойки» заслужила Лиговка. Долгое время этот район считался далекой и неустроенной окраиной Санкт-Петербурга. По воспоминаниям известного адвоката Анатолия Федоровича Кони, в середине XIX века сюда часто забегали волки. По трассе будущего Лиговского проспекта в 1718–1725 годах был прорыт двадцатикилометровый канал из речки Лиги (восходит к финскому «лика» — грязь, слякоть, лужа) для питания фонтанов Летнего сада. После наводнения 1777 года, когда фонтаны были разрушены, Лиговский канал утратил свое значение. За ним перестали следить, сюда стекались нечистоты, и канал превратился в источник зловония. В 1891 году он был загнан в канализационную трубу, а над ней проложили «Лиговские бульвары» — место скопления хулиганов, проституток, уголовной шпаны. Появляются устойчивые определения «лиговская шпана», «лиговский хулиган», «блядь лиговская», известные каждому жителю Северной столицы. Большая Лиговка стала признанным центром питерского криминала. Многие здешние обитатели чуть не с пеленок приобщались к уголовному миру. Практически любое питейное заведение являлось местом скупки краденого. Сюда же стекались беглецы из мест лишения свободы (как в Москве — в притоны Хитрова рынка).

В 20-е годы, уже в советское время, на Лиговке появляется знаменитое «Городское Общежитие Пролетариата» для приезжих крестьян и пролетариев, которое вскоре становится попросту притоном для хулиганов (подавляющее количество которых составляли именно люмпен-пролетарии) и откровенных бандитов. «Старорежимное» слово «гопник», обозначавшее бродягу и нищего, теперь стало названием бандита и хулигана. Появилось выражение «количество гопников измеряется в лигах», а среди жителей Ленинграда было принято спрашивать невоспитанных людей: «Вы что, на Лиговке живете?»

Нельзя сказать, чтобы власти не боролись с этим «рассадником заразы». Несколько болезненных ударов по лиговской шпане советские правоохранительные органы нанесли в 1926 году. Это было связано с борьбой против бандитизма, которая разворачивалась в стране. Первым сигналом стало так называемое «чубаровское дело» — уголовный процесс о групповом изнасиловании девушки, которое совершили 21 августа 1926 года молодые ленинградские рабочие в саду «Кооператор», расположенном на Лиговке, в районе Чубарова переулка. Подобные преступления в то время не являлись редкостью, особенно в рабочих кварталах. До 1926 года такие «шалости» карались строго, но не жестоко. Однако на этот раз парней обвинили в бандитизме, и семь участников изнасилования были приговорены к расстрелу (отметим, что пострадавшая осталась жива). Остальные получили сроки от 3 до 10 лет лишения свободы (для отбывания наказания «чубаровцы» были направлены на Соловецкие острова). Особый цинизм дела состоял, по мнению судей, в том, что потерпевшая была комсомолкой и готовилась поступать на рабфак! При этом любопытно отметить, что многие из 22 «бандитов» тоже были комсомольцами, а один — даже кандидатом в члены партии… Таким образом, был создан прецедент, позволявший любой криминал возводить в ранг политического преступления (или же бандитского, что в то время означало то же самое).

Более того: чтобы расстрелять хулиганов «по закону», обычная «хулиганская» статья 176 УК РСФСР была дополнена частью 3, санкцией которой стала «высшая мера социальной защиты» — расстрел. Интересно, что в период совершения «чубаровцами» преступления этой санкции не существовало: статья карала хулиганов принудительными работами или лишением свободы на срок до одного года.

В ноябре того же года сотрудники милиции совершили крупный налет на центр сборищ лиговской шпаны — трактир «Бристоль». Предварительно в ряды уголовников была внедрена агент уголовного розыска Мария Евдокимова, благодаря которой и удалось успешно провести операцию. В результате облавы пятеро бандитов были убиты, несколько десятков задержаны и осуждены (подробнее об этом мы рассказали в очерке о песне «Мурка»).

Некоторые исследователи склонны на этом основании утверждать, что бандитской Лиговке «был нанесен удар под дых». На самом деле существенного урона здешняя шпана не понесла. Достаточно сказать, что, по свидетельству историков, в ответ на расстрел «чубаровцев» в день вынесения приговора лиговские хулиганы и уголовники подожгли литейный и машиностроительный завод «Сан-Галли». Завод, между прочим, занимал площадь в три квартала; так что «устрашающий эффект» милицейских акций оказался не столь действенным.