Песнь о Вещем Олеге

– Ты не сердись. На этот раз мы за своим заехали. Проводи нас в соседний со складом дом, нам кое-какой инструмент забрать надо.

– Там сейчас наш продовольственный склад.

– Во как. И чего храним?

– Консервы, овощи и фрукты.

– Угостимся. А шнапс есть?

– Есть.

– И какие фрукты?

– Яблоки из Болгарии. Вы все еще верите в свою победу? – усмехнулся офицер. – Пять минут назад в эфире передавали выступление фюрера. Ваше дело «швах». Да неужели сами не видите, наше кратное превосходство в технике и в оптимальной подготовке к войне? На нас работает вся Европа.

От слов Йозефа командир разозлился. Он почему-то вспомнил армейского старшину, который пророчил своему подопечному великое будущее военачальника и уговаривал поступить в военное училище. Как уже ему курсанту третьего курса военно-пехотного училища начальник курса говорил о превосходных данных командира. В самом деле, на всех КШУ⁹ и особенно выездных, максимально приближенных к боевым условиям, условные подразделения, в комсостав которых входил Ковригин, одерживали верх. Из-за какого-то крючкотвора карьера не состоялась. Когда Крап шел к линии фронта, был уверен, что обязательно найдет кого-нибудь из бывших однокашников, с их помощью возглавит пусть небольшое подразделение и принесет пользу Родине. Только вот уже война длится не один месяц, враг наступает на столицу, а он, отличник военного ВУЗа, расходует свой талант и навыки на руководство двумя десятками лихих людей. Поликарп так же, как и Макар в приступах бессильной злобы закуривал, так как выпить было нечего. Но ему по должности не полагалось показывать подчиненным свои слабинки.

– Главное в войне не количество боевой техники, а качество людей. Ваши по всем показателям уступают нашему брату.

– Я отказываюсь вам помогать. Расстреливайте меня.

Поликарп с силой взял Кляйна за шиворот, вынул из его кобуры пистолет и вытолкал немца на крыльцо. Часовой, увидев происходящее, растерялся, медленно снял с плеча винтовку и был застрелен из пистолета оберлейтената Ковригиным.

– Давай, Леха, – сказал он переводчику.

Тот встал под свет фонаря и замахал своей каской. Тут же четыре мины опустились в район клуба, служившей казармой для немцев. Две попали точно в цель. Здание загорелось, из него стали выбегать и выпрыгивать в окна солдаты. Их встречал плотный огонь партизан из пулеметов. Закончилось все быстро – гитлеровцев было немного. Карп связал офицера и сказал ему:

– Своих солдат, командир сраный, ты погубил и мне свой гнилой характер не показывай. Вы много доброго в кавычках сотворили на нашей земле, и я с превеликой радостью подвешу тебя на площади за яйца. Но позднее. Значит так, клуб отремонтировать. Если будешь наших людей из-за жилья притеснять, повиснешь за указанное место на следующий же день. Забыл что ли, кто тут хозяин? – он со всей силы ударил немца в челюсть. Раздался хруст перелома, фашист распластался под крыльцом в нокауте.

Поликарп, заприметив завхоза, поманил его к себе, тот пулей оказался рядом. Командир прошептал Игнату:

– Меня вражеские трупы не волнуют. Но, чтобы все мои бойцы были в зиму должным образом обуты. Понял?

– Обижаете, у меня давно запасец имеется. Вот, к примеру, ваши ботиночки, скоро уже из фасона выйдут, так сказать. А яловые сапожки с войлоком уже для вас имеются.

Карп усмехнулся:

– Да, хохол, ты на своем месте.

– Хозяйской жилки у меня не отнять, и комсостав уважаем.

Часовой со склада исчез. Мужики грузили из сараев инструментарий Ларика. Про консервированные немецкие колбаски, сигареты и шнапс с немецкой аккуратностью сложенные в доме тоже не забыли. Тем более что хозяин дома не возражал. Так же погрузили четыре мешка картошки и фанерные короба с яблоками. Накануне прошел сильный дождь, почва размякла. Проехав по лесу километров двадцать увидели, что перегруженная телега за собой оставляет заметный след на земле. Перед сходом с грунтовки бульбу, а так же часть консервов разложили по торбам и мешкам, понесли провизию в руках. Облегченные подводы перестали оставлять колею. Сами бойцы, как обычно, для маскировки своих следов обмотали обувь тряпьем.

Карп шел вместе с Одиноковым, одной рукой он держал на половину заполненный картофелем мешок через плечо, в другой была заграничная сигарета, которую тот со смаком потягивал.

– Ты, Макар, ничего не рассказываешь мне о последней встрече с подпольщиками.

– А нечего рассказывать, – как-то с тоской сказал тот. – Поблагодарили за взорванные эшелоны, участников пообещали представить к наградам. А мой вопрос ни как не решается.

– Что за вопрос?

Тут Макар Иванович, пользуясь временем на долгую дорогу, рассказал новому командиру и, как он уже считал, близкому другу свою историю. От услышанного Ковригин остановился, притушил слюной окурок, пихнул его в мешок, который перебросил на другое плечо и продолжил путь.

– Твое умение надо использовать, а не тянуть пустую волынку. Когда с ними следующая встреча? – поинтересовался командир.