Песнь Отмеченной

Он быль лишь немного выше нее. Вот, что она заметила в этот раз, — он не такой высокий и внушительный, как тот капитан его Миротворцев. Она поверила ему, когда он сказал, что капитан внушает больше страха и уважения, чем он сам, и все же это не вело к пренебрежению Вареном; король-император двигался со сдержанной, грациозной властностью, которая соответствовала его короне. Его сила просто… тише. И она предположила, что большинство мужчин бледнеют по сравнению с его капитаном. К той силе, которую Эландер, казалось, излучал каждым своим словом и движением, он…

Эландера здесь нет.

Так почему она о нем думает.

Она заставила себя вернуться к мужчине, стоявшему перед ней. К этим ярко-карим глазам, которые смотрели на нее с тем же пристальным любопытством, с которым изучали книгу.

— Итак, ты подумала о том, о чем я спрашивал тебя ранее? — спросил Варен. — О том, чтобы остаться здесь и помочь мне?

— Да, — она прошлась вдоль одной из книжных полок, время от времени останавливаясь, чтобы внимательнее рассмотреть корешок, пока говорит. — Я думала о том, как это служанка подхватила Тень всего двенадцать дней назад, правильно? И уже сейчас она умерла. Что не вселяет в меня особой уверенности относительно вашего предыдущего предположения позаботиться о моем больном друге.

Он нахмурился.

— Полагаю, это разумный вывод.

— Но все же, думаю, возможно, есть способ, которым вы действительно могли бы мне помочь.

— И как же?

Она колебалась, постукивая пальцами по книге с корешком толщиной с ее кулак.

Была приличная вероятность, что ее следующие слова приведут к тому, что ее снова бросят в подземелье.

И все же она заставила себя продолжать говорить:

— Ну, я уже много лет забочусь о своем друге, и мне удалось найти одно конкретное средство, которое предотвращает последствия Теневой Болезни. Не навсегда, но…

— На годы? Правда?

— Да.

— Увлекательно… — он оперся рукой о край стула, на котором сидел, и уставился на нее, слегка приоткрыв губы и нахмурив брови, словно не мог полностью поверить в это.

Она боролась с желанием коснуться шрама на подбородке.

Он видел ее и ее Отмеченное Тенью «я» — о, возможно, Асру мельком — тринадцать лет назад, помнил он это или нет.

— Хорошо, тогда, — начал он секундой позже, — расскажи об этом лекарстве.

— Проблема в том, что это, гм, лекарство довольно трудно найти или купить. Например, оно доступно только не совсем… легальными методами.

Он выгнул бровь.

— Некоторые называют его Фракталом. Это название люди дали растению, которое впитало в себя побочный продукт магии рода Призмовых. Есть особый вид цветка, который, кажется, лучше всего поглощает и удерживает энергию Призмы, этот цветок собирают в Промежутке, и он…

— Я знаю, что такое Фрактал.

— О. Что ж, это… хорошо?

— Может, я молодой и неопытный правитель, — сухо сказал он, — но я вовсе не наивен, — он помолчал с минуту, а затем добавил:

— Мой отец объявил вне закона все магические предметы и вещества, и этот закон действует по сей день. Ты знаешь об этом?

— Да.

— И все же охотно признаешься мне, что незаконно покупала или обменивала одно из этих веществ на протяжении многих лет.

— Я… Да. Наверное.

— И бодрствуешь в это время? Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?

В ее мозгу мелькнуло предупреждение. На мгновение ей показалось, что она, возможно, переоценила его истинное желание игнорировать ее сомнительную и работать вместе с ней. Она пожалела, что не припрятала на себе никакого оружия. Конечно, она могла бы найти что-нибудь стоящее в той огромной комнате, в которой ее заперли. Швейную иглу, кусок керамики, который могла бы разбить на осколки, или — да — даже простой нож для масла.

Но потом лицо Варена разгладилось, и на нем появилась слабая улыбка.

— Похоже, я заслужил немного твоего доверия.

Она медленно перевела дыхание.

— Совсем чуть-чуть.

— Это только начало, верно? — он тихо усмехнулся.

— Призмовые цветы. Хм. Это весьма интересно, и все же… Что ж, признаю, я понятия не имею, почему такие растения могут быть полезны подхватившим Тень людям.

— Возможно, потому, что магия рода Призмовых может раскрывать прошлое. Поэтому, соединяясь с этими растениями и попадая в организм, магия каким-то образом преобразует разрушенные и больные ткани человека — открывает образ более ранней, здоровой версии организма для его копирования себя. По крайней мере, это одна из моих теорий.

— Это, безусловно, интересно.

— Хотя и не веско, знаю.

— Но это еще одна умная мысль, — настаивал он, подходя к ближайшему столу, который был завален книгами и разбросанными бумагой и перьями. — У тебя их полно, да?

Она покраснела. Ничего не могла с собой поделать; обычно она не из тех, кого можно покорить лестью, но у него был свой подход выразить ее — с искренней улыбкой и непринужденным голосом, — из-за чего было трудно не поверить в то, что он говорил.