Песнь песней на улице Палермской

Филиппу опять положили в больницу в Сундбю. Она снова потеряла сознание и грохнулась в обморок. К счастью, произошло это в воскресенье, когда отец был дома. Он быстро надел на нее кислородную маску, но на сей раз это не помогло. Пульс почти не прощупывался. Тогда папа подхватил старшую мою сестру на руки и опять пробежал с нею до самой больницы. Он наверняка мог бы стать чемпионом мира в беге на эту дистанцию. В отделении неотложной помощи Филиппу подключили к аппарату искусственного дыхания и стабилизировали ее состояние, а мои родители, обнявшись, наблюдали за всем этим, стоя за стеклянной дверью.

Филиппу оставили в больнице на целую неделю, чтобы провести всестороннее обследование. Мать моя все это время спала рядом с ней в палате на дополнительной кровати.

– Это был электрический разряд, – говорит старшая моя сестра из-под кислородной маски. Ни дать ни взять космонавт в скафандре.

А вот космонавту Комарову, к сожалению, не повезло. Накануне он погиб, рухнув на Землю вместе со своим «Союзом-1». Похоже, старшая моя сестра оказалась права, и теперь американцы снова лидируют в космической гонке.

Филиппе принесли все ее гимназические учебники по физике и ракетостроению. После того как ей прописали очки, старшая сестра моя вступила в период бурного развития. Она лежит теперь со своими новыми глазами в одноместной палате и рассчитывает все, что только возможно. От квантового скачка до размеров галактик. Путешествуя в будущее на больничной койке.

Пока мать моя ходит за соком и беседует в коридоре с медсестрой, я пытаюсь вытащить из Филиппы некоторые подробности встречи со светящимися душами там, на другой стороне, но, судя по всему, это сложно объяснить. Надо самой испытать…

– Можно ли им задавать вопросы? – спрашиваю я.

– Кому?

– Всем этим светящимся душам, конечно. Можно ли их спросить о чем-нибудь?

– Да это совсем ни к чему.

И все, тема исчерпана.

Для того, кто пережил такое значительное событие в своей жизни, Филиппа слишком уж скупа на объяснения.

Я беру с собой в больницу цветные мелки и теперь делаю наброски к ее портрету или пытаюсь выразить цветовые нюансы букетов, которые папа каждый день приносит в больницу по пути с работы домой.

Сейчас, правда, Филиппа больше занята феноменом, который астрономы называют «Неудавшаяся, или сверхновая, звезда».

– «Бурый карлик» — это крупная планета, но она не в состоянии светить так, как другие звезды. Она может давать лишь двадцать пять градусов, – говорит старшая моя сестра вроде как ни с того ни с сего и косится на мой альбом для зарисовок.

Идея мести не чужда Филиппе, и она прекрасно осведомлена, на какие кнопки следует нажимать. Нам, младшим сестрам, приходится платить за то, что мы просто живем себе поживаем, не ведая, что значит зайтись в приступе кашля или грохнуться в обморок.

В отсутствие Филиппы Игорь, которому вход в больницу воспрещен, поскуливая, бродит по ее комнате. Вместо него мы с Ольгой берем с собой в больницу по-прежнему безымянного игрушечного кролика, и старшая наша сестра вежливо сажает его на стол. Филиппа с кроликом начинают поверять друг другу свои тайны только после двадцати двух часов. Кролик темноты не боится.

– Нам надо тебя осмотреть. – Врач делает обход и хочет еще раз проверить легкие моей старшей сестры.

Филиппа задирает нижнюю рубашку на голову и отворачивается от нас, но я успеваю увидеть часть ее обнаженной спины. Веснушки щедрой рукой рассыпаны по прозрачной коже, так что сразу возникает ассоциация с волнообразным звездным покрывалом, где между искривленных лопаток угадывается созвездие Ориона.

* * *

Если кто-то думает, что Филиппа – эзотерический ангел, он сильно ошибается. В точности как Ольга, старшая моя сестра может, совершенно не краснея, впарить кому угодно беззастенчивую ложь. Без всяких проблем.

Я же постоянно покрываюсь краской стыда и стараюсь найти компромисс. Меняю мнение и цвет лица так же быстро, как горностай в Зоологическом музее – зимний окрас меха на летний, стоит только детской руке один-единственный раз нажать на нужную кнопку.

У Филиппы же лицо невозмутимое, точно у рыбы альбулы. В особенности если кто-то вторгается в сферу ее интересов. Но я-то знаю свою старшую сестру распрекрасно.

Еще в раннем детстве Филиппа где-то услышала, что у совравшего человека на лбу появляется черная черта. И поэтому, когда говорила неправду, прикрывала лоб ладошкой. Эта привычка сохранилась у нее до сей поры. Так что всем домашним сразу становится понятно, когда Филиппа искажает действительность.

– Человек врет двадцать раз в день, – утверждает она.

Ольга иронично кивает:

– Ну да, рассказывай сказки!

– Лоб-то что, но за ним мозг караулит, – полагает Варинька.

Теперь Филиппа читает все доступные ей научные труды о том, что такое ложь и каким образом тело выдает лжеца.

– Лгуны почти совсем не моргают, – говорит она и так пристально смотрит на нас, что Ольга не в силах удержаться от хохота.

– Туловище мерзнет, а стопы указывают путь к ближайшему выходу.